«Три тысячи шестьсот двадцать три умножить на двадцать семь», – доносится до меня мягкий и тихий голос с лёгким звонким призвуком. Я в бреду? Я открыла глаза. Резко встаю и вновь плюхаюсь на твердый пол. Куда девались земля и снег?
«Слава Богу! Ты жива!», – вновь слышу я восторженный мягко-звонкий мужской голос.
Я вижу рядом с собой очень взрослого дядю. Даже старого. Он выглядит, как и подобает старым мужчинам его возраста, лет на двадцать пять. Сидя на коленях, он устало запрокидывается немного назад, а потом вновь наклоняется ко мне. Я вижу его правильные черты лица. Когда я говорю «правильные» я подразумеваю, что у него один глаз не больше другого, рот и уши находятся на месте. Мужчина будто бы сошел с телеэкрана из какого-нибудь фильма про любовь. Несмотря на внешнюю крутость (красная куртка с белыми вставками, черные джинсы с рваными коленками, белые кроссовки и бейсболку) он всё же выглядит, как благородное кондитерское изделие – кремовый торт. Такой же напомаженный и немного помпезный. В нем словно много не только крема и ванили, но и экзотических фруктов в придачу. Сам он весь будто сахарной пудрой обсыпан, которую я, кстати сказать, не очень-то люблю. «Торт» показался мне в меру сладким, без слащавости. Но при этом, кажется, если его укусить, он аж захрустит, как безе. Дядя странно смотрит на меня и молчит. Он и радуется и не радуется одновременно.
Я оглядываюсь и понимаю, что нахожусь в каком-то небольшом деревянном доме. На двери висит амбарный замок… А вдруг, дядя – вовсе не крутой парень из фильма, и не кремовый торт, а сериальный маньяк?! Правильно я же назвала?! Папа говорил, что есть такие сериальные маньяки-убийцы. Они опасны. Распознать их очень легко. Если они начинают спрашивать твоё имя, адрес, просят, чтобы их не боялись, а потом еще и конфету предлагает, то всё. Пиши пропало.
Дядя нарушает молчание. Виновато слегка улыбаясь, он спрашивает: «Ты кто? Откуда здесь взялась? Адрес назвать можешь?». Ну, всё. Точно сериальный. Я обвожу глазами помещение. Может, есть что-нибудь тяжелое? Хотя, мне всё равно. Будь, что будет. Какое мне теперь дело? Хотя я очень зла на сериального. Не так я хотела встретиться с «последним разом». Негодяй нарушил все мои планы, внес смуту в мои мысли. «Почему ты молчишь? Не бойся меня. А, вот. Хочешь конфету?». Я вспоминаю конфету, которую мне совсем еще недавно протягивал папа. Вспоминаю, как бездарно потеряла фантик. Я злюсь на себя, но собираюсь вымещать зло не на себе, как и подобает всем «порядочным»