Слезы перестают течь из моих глаз. «Аня, пора взрослеть». Папа не просыпается. «Аня, пора взрослеть». Он уме… Нет! «Аня, пора взрослеть». Всё так! Нет! Нет! Всё не так. Я слишком глупая. Слишком! Прости, папа, я слишком глупая. Я не понимаю. Просто… Он просто спит. И хотя я видела, что он мне сказал «уходи», я не могу уйти. Сегодня утром я пообещала: «Что бы ни случилось я всегда буду рядом и не оставлю тебя в беде! Обещаю». Да и с чего я взяла это «уходи»? Мне просто показалось.
Я кладу голову на его плечо и сворачиваюсь калачиком. «Я останусь с тобой, папа. Я тебя не оставлю».
Я проснулась. Дует сильный ветер. Небо заволокло тучами. Идет снег. Холодно. Но этот холод не такой болезненный, как тот холод, который сковал то, что называют душой. Папа не проснулся. Я аккуратно, смахиваю снежинки с его лица.
Мне приснился очень странный сон. Я была в темноте. Было страшно. Меня кто-то схватил за руку. Это была я – такая же, но немного другая. Я сказала ей (мне), что здесь страшно. Тогда она мне ответила, что люди боятся не темноты, а своих мыслей по поводу нее. Всё находится в голове. Нужно просто попытаться обмануть самого себя и поверить в это. Поверить в то, что в темноте никого нет. Когда она мне это сказала, она тут же исчезла. Странно. К чему это было? Потом появился папа и сказал: «Уходи». Я отрицательно покачала головой. Он снова повторил мне это. Я сказала: «Нет». Тогда он разозлился и закричал: «Что ты делаешь?! Спасай себя!». После этого я проснулась.
Я себя странно чувствую. Будто всё происходит не со мной. Словно я сторонний наблюдатель. Я натягиваю на папу капюшон и замечаю, что куртка на нём расстегнута. Спокойно я начинаю ее застегивать. Я вспоминаю утро. Вспоминаю, его улыбку, когда папа протягивал мне конфету, чтобы я была веселой. «Папа, почему же ты сейчас не встаешь? Если ты так боишься моей грусти, почему так поступаешь со мной?».
Конфета! Я вдруг вспоминаю про фантик, который уронила утром. Я быстро подскакиваю. Начинаю искать. Мне очень нужно найти эту обёртку. Ведь ее несколько часов назад держал папа. Почему я такая глупая? Почему сразу ее не подняла? Разве вещи обретают свою истинную ценность только тогда, когда что-то происходит с тем, кто ее подарил? Месяц назад папа спрашивал меня, что я хочу в подарок на 18-летие. Я, не раздумывая, ответила – «большую шоколадку и кукольный домик». Сейчас я бы променяла все шоколадки, все кукольные дома, все деньги, которые копила на игровую приставку… Да я бы всё на свете променяла бы на один единственный фантик от конфеты, которую мне подарил отец. «Папа, я сейчас. Я тут рядом. Недалеко отойду. Найду обёртку и вернусь».
Я