– Ни с одной.
– А что тогда делал?
– Кого-то провожал до дома, кого-то просто сажал в такси. Однажды меня все-таки заволокли в квартиру, но я не поддался. Целовались, пока она не вырубилась. На следующее утро назвала меня святым и сказала, что слепнет от моего нимба.
– И что дальше?
– Ничего. Поболтали, разъехались и больше не встречались.
– Ну ты даешь…
– А что, по-твоему, нормально спать с кем попало лишь бы потом похвастаться перед друзьями?
– Нет, Мика, не в этом дело. Дело в самом человеке, в его природе, понимаешь? Когда ты наготове, когда перед тобой стоит голая девица, свежая и упругая, как спелый виноград, то ты уже ничего не можешь с собой поделать. Будь ты хоть самым святым из всех святых, все равно не устоишь перед ней. Только если ты не импотент или не…
– Нет, Альберт, даже не думай.
– Ладно, все. Закрыли тему.
Мика достал сигарету и, не отрываясь от дороги, закурил. Я же, чтобы не дышать табаком и развеять возникшее напряжение (если выражаться заготовками из писательского погреба), приоткрыл окно. В щелку тотчас ворвалась бойкая струя воздуха, отчего в салоне стало прохладно, как в рыбной лавке. Мысли прояснились. Будто в той же самой лавке убрали тухлятину и выложили на прилавок свежий товар. Свежий и качественный. Вот здесь, например, на этом стеллаже, можно увидеть окуня Святого Мику, а вот здесь – вонючую корюшку Воспоминания Грязного Альберта о Первом Сексе По Пьяни. Что вас больше интересует? Воспоминания? Ладно, как хотите. Сейчас мы вспорем брюхо этой рыбешке и поглядим, что у нее внутри. Ага, смотрите. Вот клуб – один из множества самых паршивых в городе. На входе его – Лысая Голова; далее ультрафиолетовый лабиринт гардероба, сортир и танцплощадка с барной стойкой и выходом на балкон покурить. Все еще интересно? Хорошо, продолжаем. В клубе полно народу. В основном – пьяные малолетки, две-три настоящие шалавы и студенты с синдромом «синих яиц», готовые продать зачетку ректору, чтобы кого-нибудь закадрить. Как исключение, Альберт со своими друзьями, которые пришли «оттянуться в конце очередной тяжелой недели». Выпускной класс как-никак, впереди экзамены, а сейчас только харкающий свободой и влюбленностью март. Поэтому неудивительно, что друзья были немного пьяные и немного веселые. Но это не суть.
Суть – их поведение. От алкогольной развязности каждому буквально снесло крышу. Вокруг – танцующие девицы, в голове – танцующие мысли: почему бы не поразвлечься?
Первым об этом задумался Крот. Потихоньку он начал прижиматься к потным маечкам и, к своему удивлению, не заметил никакого сопротивления. Они льнули к нему, как первоклашки льнут к мамам первого сентября. Боязливо, стеснительно, но с пониманием – с ней будет хорошо, хоть и ненадолго. Ужасное сравнение, ну да ладно.
После Крота в бой пустился Ил. От его поэтичности и возвышенного восприятия женщин как «сосудов любви» (которое я сам только что приплел, опираясь на его вездесущую «поэтичность»)