Тем временем путейский инженер Веселовский тоже готовился к предстоящей встрече, но его хлопоты были легки и приятны. После визита в библиотеку он отправился в ресторан «Славянский», где в приятной обстановке отобедал, заказав заливную осетрину с хреном, солянку, баранью котлету с гарниром из молодого отварного картофеля и салат из хрумких нежинских огурчиков. Завершился обед большим куском трехслойной кулебяки с двумя стаканами крепкого и ароматного чая.
Придя в свой номер-люкс гостиницы «РИЦ», сохранившей свое дореволюционное название только потому, что оно, как нельзя лучше, соответствовало повсеместной практике сокращенных названий советских учреждений, инженер час провалялся на кровати, читая роман и борясь с затягивающей воронкой сладкой дремоты. В семь часов вечера он принял освежающий душ, после чего, не спеша, со вкусом оделся.
Инженер был щеголем. Отказавшись после минутного колебания от форменного белого коломенкового кителя, украшенного крупным серебряным знаком железнодорожного профсоюза, который легко можно было принять за орден, он облачился в кремовую шелковую сорочку и «яхт-клубовскую» пару, состоящую из бежевых фланелевых брюк и синего шелка, двубортного, сшитого «в талию» пиджака, серые шелковые носки и белые теннисные туфли. Примерив перед зеркалом классический темно-синий «виндзор» и «бабочку», он выбрал «виндзор», позволявший держать расстегнутой под ослабленным узлом галстука верхнюю пуговичку сорочки, что обеспечивало дополнительный комфорт в переполненный избытком дневного зноя вечер.
Оставалось только разложить по карманам серебряную раковину с упрятанным вовнутрь часовым механизмом, бело-синий, как морской сигнальный флаг, носовой платок и кожаный портмоне.
Уже перед выходом из номера, с удовольствием рассматривая в трюмо собственное трехкратное отражение, инженер Веселовский увенчал свою светловолосую голову путейской фуражкой со свежим белым чехлом.
В отличие от большинства поляков, которые по традиции и, кажется, назло своим восточным соседям рождаются со страстной любовью к Франции, инженер Веселовский был англоманом. По этой причине он повсюду возил с собой элегантную английскую трость, отполированная рукоять которой описывала правильный полукруг. Иногда он прохаживался с нею, тренируясь, по квартире, в которой на тот момент обитал, но не рисковал появиться с ней на людях, что бы не вызвать насмешливый свист и едкую резолюцию в адрес британского премьер-министр и лорда Чемберлена.
Вот и сейчас, взяв трость в руки и немного попозировав с ней перед зеркалами трюмо, он с разочарованием был вынужден оставить трость в углу номера.
Он уже было потянулся к дверной ручке, но, спохватившись, прошел, не снимая фуражки в ванную комнату, где взбрызнул слегка вьющиеся на висках волосы и щеточку усов одеколоном.
Хотел ли он обольстить милую и скромную библиотекаршу? Я думаю, что инженер Веселовский был готов в этот вечер обольстить сам город.
Минуло