Приходилось признать, что главный лозунг победившего пролетариата: «кто не работает, тот не ест» – обладал мощным тонизирующим эффектом. Необходимость физических упражнений, связанных с ежедневным тасканием ведер с водой от уличной колонки с подъемом по двенадцати ступеням лестницы, колкой дров, ведением огорода, мытьем полов, обязательным участием в расчистке городских улиц от снега, вместе со скромным и малокалорийным питанием способствовали сохранению девичьей стройности фигуры и здорового цвета кожи.
Но даже безоговорочная женская красота требует достойной оправы.
Вот с этой-то оправой была форменная катастрофа.
К своему несчастью, Александра получила буржуазное воспитание, которое делает человека зависимым от вещей, указывающих на его социальное положение. Женщины этого круга считали себя «приличными», потому что могли позволить себе иметь красивое нижнее белье, шелковые чулки, модные вечерние туалеты со всеми полагающимися к ним аксессуарами, дорогую и элегантную обувь, меха и ювелирные украшения, французские цветочные духи по сто рублей за флакон, собственный выезд или, по крайней мере, «карманные» деньги, позволявшие им передвигаться исключительно на извозчике.
Теперь подобный уровень благосостояния был доступен лишь женам богатых «нэпманов». Заработка рядового библиотекаря едва хватало на самое необходимое для поддержания жизни двух человек: хлеб, соль, сахар, керосин, редко натуральный чай. Для готовки первых блюд покупались кости с лохмотьями хрящей и мяса. Остальное выращивалось на собственном огороде. Выручало соседство рынка. В разоренной стране любой кусок ткани шел нарасхват. Деревенские бабы охотно меняли натурпродукт на «мануфактуру» и одежду. К концу гражданской войны содержимое зеленого сундука, включая тщательно собранный табак, перекочевало на рынок.
Вот почему заочная ревизия собственного гардероба не заняла у бывшей гимназистки много времени, а результат ее был малоутешительным. Выбор вечернего платья упрощался тем, что прямая черная юбка, перешитая из дедовского парадного фрака, была единственной на все случаи жизни. Парные к фраку брюки были выменяны на четыре меры картошки, когда красные армии Фрунзе добивали в Крыму остатки белогвардейских полков Врангеля. Несколько скрашивала ситуацию возможность замены каждодневной голубой холщовой блузы на белую с синим воротником гюйс «матроску», в которой она выступала в «живых картинах» на последнем благотворительном концерте, устроенном в гимназии в пользу беженцев из Минской губернии. Впрочем, не столько отсутствие вечернего туалета приводило сейчас ее в полное отчаяние. Она прекрасно помнила главное правило женщины из «приличного общества»: платье может быть любое, но туфли должны быть нарядными.
Хорошо, что сидела Александра за глухим барьером, скрывавшим от глаз посетителей дешевые парусиновые туфли с ремешками-перепоночками и пуговками застежек. Туфли служили третий сезон, и уже зубной порошок