Пусть перед нами сложный вид, состоящий из М элементарных видов. Сперва мы берём пробу из N особей каждого из элементарных видов. Так как они взяты наудачу, то при достаточной величине N весьма вероятно, что они характеризуют всю совокупность, представляющую воплощение элементарного вида, и таким образом их средняя величина соответствует средней величине последней. Но если мы найдём типичную величину для каждого признака элементарных видов, этим самым будет доказано, что эти элементарные виды – не произвольны, что в данном материале их нельзя установить ни одним больше, ни одним меньше. Допуская для простоты, что перед нами только модификационная изменчивость, мы вынуждены будем признать, что в кондициональных признаках, отражением которых являются биометрические величины, все особи каждого элементарного вида тождественны. Мы имеем просто М случаев и можем их вновь подвергнуть статистической обработке, не считаясь с числом особей, составляющих каждую из совокупностей, которые послужили нам для создания типичных величин. Если окажется, что наши М величин в свою очередь распределяются вокруг некоторой типичной величины по законам случайности, – в таком случае и наш сложный вид – нечто объективное и не произвольное, и при дальнейшем восхождении мы можем считаться лишь с его средними величинами, пренебрегая таковыми элементарных видов. Понятно, что все возражения, сделанные против применения биометрического метода в таксономии вообще остаются в силе и здесь.
Экономическая выгода этого приёма для таксономии не подлежит сомнению, но другой вопрос – какой смысл имеет по отношению к высшим систематическим единицам[6] понятие кондициональности признаков, суррогат которого создаёт биометрика. Очевидно, признаком, скажем, рода, здесь будет считаться способность его видов давать аналогичные, параллельные видоизменения под влиянием аналогичных односторонних условий, действовавших в течение достаточно долгого времени, так что односторонне определились под их влиянием не только реакции, но и самые способы реагирования организмов. Так, по недавним работам Pictet (1921)28 Lasiocampa quercus из Женевы при крайних температурных условиях даёт модификации, сходные с северными и южными подвидами; но сами подвиды (sicula, spartii) при воспитании в течение нескольких поколений в Женеве не дают изменений (стабилизация sensu В.Н. Любименко)29. Здесь кондициональные признаки второго порядка или способы реагирования, характеризующие ритмические отрезки морфопроцессов, сами оказались ехhypothesi обусловленными более продолжительным действием условий, причём характер этой их фиксации быть может представляет столь же строгий кондициональный признак третьего порядка.
Во всяком случае, мы здесь несколько изменили основному методу самой методологии – историко-критическому,