Вот и ему, доктору физико-математических наук, Алексу Колчанову, ведущему научному сотруднику и члену ученого совета Института Вычислительной Электродинамики (ИВЭ), завтра предстояло путешествие, пусть не морское, как у Стивенсона, но, несомненно через Атлантику, и дальше, на самый запад, в жаркую Калифорнию, а точнее в самую знаменитую, не считая Голливуда, её часть, всемирно известную под названием Силиконовой Долины. При мысли об этом по телу Алекса прошла приятная дрожь, и одновременно в мозгу нарисовались безумные глаза Барбары Снайдерс, подкатившей к нему два месяца назад на конференции по квантовой оптоэлектронике. Представившись основателем и президентом стартаповской компании Прорыв, она первым делом выразила восторг по поводу только что состоявшегося доклада Колчанова, и далее, без перерыва, предложила ему присоединиться к Прорыву в роли Главного Ученого с гарантированным контрактом на два года и весьма удовлетворительной компенсацией, при уточнении размеров которой Алекс поперхнулся лимонадом и закашлялся, беспомощно и благодарно махая свободной рукой. Прокашлявшись под теплым понимающим взглядом президентши и быстро восстановив в памяти скудные сведения о порядке деловых переговоров с “америкосами”, Колчанов на своем корявом английском (которым он гордился) выразил благодарность за лестное предложение, пообещал самым серьезным образом его обдумать, сослался на необходимость закончить несколько многообещающих проектов здесь, в Москве (что было чистейшим враньем, разумеется) и, чувствуя, что его способность к общению на иноземном языке угасает, пробормотал еще что-то невразумительное и откланялся.
Он не помнил как надевал плащ, как вырвался на улицу, как чуть не попал под машину на переходе, как добрался до своей замызганной “иномарки”. Душа его пела и ликовала. Он представил себе вытянувшиеся морды членов Ученого Совета, когда он сообщит о предложенном ему контракте с Силиконовой Долиной, всех этих Гольцманов и Канторов, много лет отравлявших ему существование своей въедливой критикой его моделей, своими “умными” замечаниями, занудством и высокомерием. Они никогда не понимали дерзкой смелости его предложений, полета мысли, глобальности его мышления; им только, чтобы уравнения решались и решения сходились, крючкотворы иудейские. Критиковали, посмеивались…,.а вот американские физики в лице взъерошенной Барбары (в котором, к сожалению, тоже просматривается что-то еврейское, но это сейчас не важно: американка – и точка) – те-то сразу все поняли, оценили и пригласили. Да, еще на каких условиях!
За границей Алекс был не раз и не два; конференции в Европе, Японии, Сингапуре,