Данька предложил всем вместе добираться до русских поселений на Селенге. Искать там защиту от большевиков вместе с каппелевцами: «Селение лежит западнее от центральных дорог, красных там нет. А на месте видно будет, может, кто ещё добрался, может объединиться да Немчинову на подмогу скакать». Обсудив новости, которые принёс с собой Данька, переговорив, было решено с утра идти в Монголию до реки Селенга.
Истошный вопль разорвал утренние сумерки и выхватил Даньку из тревожного сна. Спал он чутко, предчувствие чего-то неотвратимого заставляло его ворочаться на хвойных ветках, служивших ему постелью. Ульяна, лежавшая рядом с ним, во сне держала его за руку, пока подросток не проваливался в беспокойный сон.
Данька, почувствовав, что Ульяны нет рядом, выполз из землянки. Очертания леса ещё нежились в сонной, утренней дымке. Перед землянками призрачные фигуры людей беззвучно убивали друг друга. Деревья шуршали листвой. Разбуженные криком птицы летали низко над лесом и галдели пугливо.
– Мама Уля! – громко позвал Данька.
– Сына-а-а! – услышал Данька недалеко от него вой Ульяны.
Помчавшись на крик, упал на землю и расцарапал о сучья руки. Добежав до ручья, Данька увидел распятую на земле Ульяну, заросшего волосами мужика с диким оскалом, крепко держащего ей руки за головой и блестящий зад второго, который, пыхтя, насиловал её.
– Даня! Сына! Беги! Беги! Не смотри! Сына-а-а… Беги-и-и, Бога ради! – взмолилась Ульяна и потеряла сознание от удара кулаком по голове.
Мальчишка с яростью бросился на мужика, насилующего Ульяну, и был остановлен мощным ударом в живот. Державший Ульяну мужчина выпрямился и пошёл на Даньку. Мальчик скрючился от боли на земле, но, сжимая зубы, пытался встать на ноги, чтобы защитить Ульяну.
Обросший, ухмыляясь, занёс руку, хотел ударить подростка ещё раз и вдруг рухнул на землю. Данька поднял голову и увидел окровавленного Болоева, выстрелившего в мужчину.
Осоловевший от оргазма, с каплями спермы и крови на штанах, насиловавший Ульяну мужик вскочил на ноги и пытался их натянуть. Данька бросился на него, остервенело вцепился в жилистое горло руками, уронив на землю, и не отпускал, пока тело под ним перестало извиваться. Вытерев травой руки, Данька подбежал к лежавшей на земле Ульяне.
– Я