Отражение сказки. Книга четвертая. Красавица за Чудовищем. Кармэль Марголис

в неделю. Мы как новички поначалу должны были лепить простые фигурки, как например кошек, или грибочки. «Руки должны привыкнуть к глине – сказал он. – Нужно ее чувствовать, чтобы что-то из нее творить.» Лукас сидел за гончарным кругом с засученными по локоть рукавами и сквозь, как всегда, опущенные веки неподвижно смотрел на то как вырастает под его руками очередной горшок. Горшки у Лукаса были самыми аккуратными и красивыми. Барбара умела лепить лебедей, деревья, медведей и пепельницы, Но на гончарном круге так ловко мог работать только Лукас. Его горшки, кувшины, тарелки потом выжигали в печи, покрывали краской и продавали на флормаркете два раза в месяц. Продавали их разные представители школы. Иногда кто-нибудь из преподавателей, иногда сами ученики.

      Я могу часами глядеть на то, как плавно кусок глины превращается сначала в гладкий блестящий комок, а потом в причудливую чашу. Под приятное гудение мотора, из-под чутких рук матера выростала тонкостенная ровная ваза, цветочный кувшин, или же горшочек для мёда как у Вини-Пуха. Когда мы смотрели как Лукас по спирали вытягивает гибкую глину, превращая ее в произведение искусств, то нам всем казалось, что это легко и просто. Но на деле оказалось, что все было нет так. Стоило нам коснуться глины, и завести моховик, как брызги летели во все стороны и вместо кувшина под руками расползался комок грязи. Мало у кого было столько терпения, чтобы довести это дело до ума. Поэтому вскоре все покинули Лукаса с его гончарным кругом, оставив его в желанном одиночестве. Всем пришлось больше по душе лепить деревья, пепельницы, животных, вместе с Барбарой, которая всех смешила, рассказывая интересные истории. Но я осталась с Лукасом. Отчасти потому что мне хотелось научиться делать кувшины, отчасти потому что мне нравилось его молчаливое общество. Его молчание как-то зачаровывало и притягивало, но за всей этой холодностью скрывалась волнующая нежность. В нем была тайна, которою мне хотелось разгадать как любой любопытной женщине. Может это даже было не пустым любопытством. Но каждый раз после занятий я спешила привести классные комнаты в порядок, полить цветы, помыть туалеты, чтобы снова запереться в той тихой мастерской с молчаливым мастером. Пытаться снова и снова на гончарном круге повторить то, что делает он. Пока что у меня плохо получалось, а Лукас мог только словами направить меня. Он даже не смотрел в мою, строну когда говорил со мной. Ну это для него нормально, так что я даже не думала огорчаться. В дни когда у него не было лепки, я быстро справлялась со своими обязанностями и ждала его в коридоре, чтобы вместе пойти с ним домой. А когда у него была лепка, то после занятий с ним, мне приходилось задерживаться, чтобы прибраться еще и в мастерской. А он тем временем смывался так быстро, словно и духу его в не было. Он никогда меня не ждал, и в такое дни я шла домой одна, что тоже не плохо. Ведь как раз по средам и пятницам я решила ужинать вместе с Матиасом. Уж он то в отличие от Лукаса