Обхватив тело руками, Аиткул рывком оторвал его от земли и понёс к лошади. Тело человека было настолько лёгким, что он сделал это без особых усилий. Скорее всего, он уже много дней обходился без пищи и так сильно изголодал, что просто не мог двигаться. Аиткул закинул его на холку лошади, уложив ближе к передней луке седла.
Покончив с этим и закрепив свою «поклажу» так, чтобы она в дороге не свалилась наземь, он вскочил в седло, одной рукой придерживая Авдея, а другой держа поводья, направил шагом свою лошадь в сторону стойбища.
Всю дорогу Аиткул мысленно ругал себя за проявленное, как ему казалось, малодушие.
– Е-ге-ге, – повторял он непрестанно.
Это «е-ге-ге» должно было означать: «старый я дурак, не хорошо помогать беглому человеку».
Русские власти требовали выдавать беглых, всячески при этом угрожая башкирам наказанием. Но люди продолжали укрывать у себя беглецов.
Бежали крепостные крестьяне от своих хозяев на новые земли, скрываясь от жестокого и бесчеловечного обращения. Бежали старообрядцы, спасаясь от смерти, которая грозила им вследствие церковной реформы35 патриарха Никона и царя Алексея Михайловича – Тишайшего, строя свои скиты36 в глухих и непроходимых местах, называя их «пустошью37». Встречались и беглые солдаты, бегущие от жестокой муштры и нечеловеческих тягот армейской, больше походящей на вечное рабство, службы,38 от которой служивый мог освободиться лишь посмертно или получив тяжёлое увечье. Попадались и «лихие» люди, скрывающиеся от «дыбы» или же «плахи».
Бежали люди с заводов, которые ныне строились русскими колонистами в большом количестве по всему Уралу и Сибири, – они бежали от безысходности и невыносимых условий, в которых приходилось жить и работать на хозяев.
Россия переживала не лучшие времена. Частые неурожаи и, как следствие, обнищание крестьянских хозяйств, ведущее к большим недоимкам, опустошили русскую казну. В то время, как царский двор и близкая ко двору знать утопали в роскоши и нескончаемых развлечениях, требуя ещё больше денег и с того уже вконец обнищавшего и разорённого народа.
Авдей и был одним из таких горемык.
Добравшись до стойбища, Аиткул спрятал свою «находку» в небольшой пристройке у кошары. Тело положили на сложенные прямо на земле овечьи шкуры, обмыли и осмотрели. Кроме ссадин на теле было множество порезов, но, к счастью для бедолаги, они были не смертельные. Он сильно ослаб и оголодал, и был похож на обтянутый кожей скелет, едва мог двигаться. Поначалу ни сам Аиткул, ни его жена не были уверены, что этому человеку удастся выжить, но сердобольный башкир продолжал за ним ухаживать, и Авдей понемногу стал поправляться.
Аиткул использовал