День выборов. Идем с Чарой, а нам навстречу знакомый по собачьей площадке. На груди типа жетона «Я проголосовал первым!» Как первым, спрашиваю, голосование идет уже четвертый час. «Не знаю, – говорит, – выдали. Да вы не спешите, у них там целое ведро».
Взяли моду гулять в дождь. Мы придерживаемся с Чарой того мнения, что погода – не капельки да снежинки, а наше настроение. Оно хорошее и любая погода в радость. Нынче забрели под вековые дубы Кусковского парка. Сверху накрапывает, снизу парит и – ни души кругом. Нега позднего мая. Вдруг из кустов выскакивает мужчина лет сорока, по виду бегун за здоровьем. И сразу к нам: «У вас есть с собой смартфон… или что-нибудь… ну, телефон…». Возбужден до крайности. Мама дорогая, не кончается ли кто в кустах от инфаркта. Телефона у нас нет. Спрашиваю: «Что? Где? Ведите…». Хоть и не спец, но кое-что первичное знаю. Он как-то странно заозирался, потом кинулся обратно в кусты. Мы за ним, и Чара сразу залаяла. В голосе ее читались тревога и сострадание. Выскочил на полянку и там на дереве, на уровне плеч увидел белку. Она, словно прилипнув к стволу, как-то нелепо трепыхалась одной лапой. Когда подошел поближе, увидел, что вторая попала в зажим между двумя тонкими стволами, то ли случайный, то ли кем-то раскинутый под силок. Глаза полные ужаса и боли. Сразу стал помогать зверушке, осторожно пробуя лапу на себя. И тут на меня вдруг накинулся этот физкультурник: «Не трогайте! Нельзя! Отойдите! Дайте телефон!» – «Да без «скорой», сами освободим», – пытаюсь я вразумить несчастного (так переживает). «Не надо освобождать, – не унимается тот, – сначала я сделаю селфи. Это же редкий снимок! Себе перекину…». Ну что ж, послали мы с Чарой доброго человека подальше. А Чара мои слова еще и веско закрепила клацанием своей страшной челюсти.