Вообще, я не помню, откуда эта Ольга взялась, кажется с маминой подработки. Просто однажды она вдруг появилась и стала частенько захаживать в гости. Приносила книги, все религиозные, и выслушивала мамины жалобы.
Ольга была одинока. Видно каждый человек хочет быть для кого-то нужным… и важным. Детей своих у нее не было, но она их любила, и ей нравилось возиться с Анькой.
Вслед за Ольгой, с ее легкой руки, в нашу жизнь вошел Кусочков, и основательно в ней закрепился.
Нас всех заново окрестили, три раза окунув в купель.
Для этого события мама сшила папе, мне и Гришке черные кафтаны, похожие на запашные халаты до самых щиколоток. Мы с Гришкой стали напоминать две мини версии Нео из “Матрицы”.
Примеряя перед зеркалом обновку и завязывая пояс, я удрученно протянул:
– Мааам, ну что я как дурак!
За это, к восторгу Гришки, получил по губам. Ему тогда было всего лишь девять, и он воспринимал происходящее, как праздничный маскарад. Словно мы собирались на елку. Да и дело как раз происходило зимой.
Потом свой кафтан померил папа. И мы с Гришкой начали хохотать. За нами засмеялась и мелкая Анька. Папа тоже, глядя в зеркало, не сдержал улыбки. Кудрявый, полноватый, в очках – вот он на Нео точно не был похож. И наряд ему явно не шел. Но папа быстро стер улыбку, обернулся к нам и погрозил пальцем:
– Не вздумайте в церкви смеяться. Это не игра. Это наш совместный серьезный шаг.
В несветлое будущее.
Потом мама взялась за женскую половину семьи, и вскоре они с Анькой щеголяли по комнате в бордовых сарафанах до пят. В коридор коммунальной квартиры мама, правда, в таком виде выходить стеснялась – наш сосед, дядя Юра, был остер на язык и за словом в карман не лез. А мы теперь напоминали семейство ролевиков.
Будущая крестная Ольга подарила всем самовязаные нательные пояса – тонкие тесемки, которые носятся на голом теле и никогда не снимаются, даже в ванной или в бане. Еще какие-то новые знакомые родителей осчастливили нас лестовками. Эта разновидность четок почему-то всегда напоминало мне елку, которую рисует в детском саду малышня, ту самую первую елку из нескольких треугольников. Наши «елки» состояли из двух треугольников и из их верхушек выходили длинные шнуры, с прикрепленными к ним цилиндриками-«ступеньками».
– Это бусы на шею? – спросила Анька, рассматривая большие коричневые треугольники и перебирая «ступеньки».
– Нет, лестовку накидывают на левую руку, – пояснила мама. – Давайте поговорим о крещении.
Она посадила нас на мою кровать (Аньке разрешила взять любимую куклу и тихо возить ее по подушке), зажгла свечку, подсела к нам и в этом уюте стала тихо рассказывать про то, что нас ожидает в церкви. Поведала мама и о крови и теле христовом.
– Ээээ. Это мерзко, – заметил я.
– Ну… – замялась мама. – Это же понарошку. Всего лишь кусочек теста и вино.
– А вино разве можно? Мы пьяницами, как дядя Юра, не станем? – вставил Гришка.
– Не