– Это же натуральный шелк, – попытался развеять сомнения хозяйки мастер, – Это дорого.
– Хорошо, пишите счёт, но муж его проверит, – холодным голосом сообщила она.
Утренний гость, кажется, только и ждал случая подать голос.
– Не кажется ли вам, Зоя Павловна, что натуральное золотое шитьё было бы более уместно в вашем нынешнем высоком положении?
Старичок опрометчиво вторгся в ту заветную область отношений жён и штор, куда вторгаться не позволялось никому. Право выбирать шторы было отвоёвано женщинами в тяжелых классовых боях, и такой стратегический плацдарм затак не сдают.
Зоя смерила наглеца взглядом, который мог бы удавить удава, и постаралась промолчать, но не вышло.
– Вы играете с огнём, – предупредила она не в меру распоясавшегося гостя подтвердив сказанное движением ладони левой руки сверху вниз рассекающей голову нахала пополам как арбуз.
– Ах нет, Зоя Павловна, увольте, с огнём на этот раз играете вы… Но кто же знает, что порох, пока не упала свеча.
Зоя не нашлась, что ответить.
– Мы бы, конечно, клали соломки погуще, там, где бы упали, если бы знали заранее, где упадем, но тогда, увы, нас в этом месте ждал бы не лёд, а пожар… Бог у нас большой шутник, верно? Впрочем, что это я разговорился. Разговоры пустое. Запал и порох, Зоя Павловна, нельзя разлучить, можно лишь отсрочить это свидание.
Яша ненадолго замолчал, что всегда давалось ему с большим трудом, и грустно покивал головой, словно зная что-то такое, о чем не мог говорить.
– Я хорошо знал вашу прабабушку, Фамарь Моисеевну – наконец продолжил Яков скомканною шторами беседу, – Очень хорошо знал.
Зоя, которая помнила, что прабабку вообще-то всегда завали Тамара Михайловна, не стала возражать. Фамарь Моисеевна, так Фамарь Моисеевна – по сравнению со всем, что случилось в это утро это были такие пустяки.
– Фамарь Моисеевна, зачем же вы сомневаетесь, родом из Польши, львовская мещанка, крещеная в Саратове для своего замужества с дворянским сыном, от которого была тяжела уже вашей бабушкой, нашедшая счастье с этим очаровательный чернобровым юношей, названного за этот брак отцом Иудой сраным, и проклятого за их помолвку, и затем лишенного отцом всякого наследства…
Всё совпадало, кроме имени. Решив пока не связываться с разбором туманной саратовской генеалогии, Зоя наконец поняла, что её беспокоило в этом визите, кроме гербов на подошвах незнакомца, о которых она решила спросить позже и отдельно.
– Вы мне вот что объясните. Яков. Как же вы сюда прошли, в наш посёлок, без пропуска?
Зоя Павловна склонила голову ожидая объяснений.
– О, это так просто, Зоя Павловна. Вы конечно помните Вольфа Григорьевича Мессинга, уроженца Голгофы, Кальварии, и великого представителя гурских хасидов. Нашего человека, который работал