соком, она успела прочитать: «Привет, ма! С днюхой тебя!». Муж тоже поздравил, как обычно, в своей манере, – пожелав того, что у нее есть в избытке, – здоровья, красоты, финансового благополучия. Может быть, поэтому поздравление не тронуло ее. А может, причина в том, что они с мужем перестали волновать друг друга… Или и не начинали? Но и эту мысль Кира отбросила куда подальше, пусть не мешает наслаждаться одиночеством и королевским обслуживанием. Парочка подруг, оставшихся со времен безбашенного и лихого студенчества, также поздравили каждая в своей манере. Одна из них Эля Медынская, в замужестве Цукерман, прочно обосновавшаяся, благодаря замужеству, в Силиконовой долине… Ну, и еще Машка Осокина, которая до сих пор работает экскурсоводом в Русском музее в Питере. У каждой из них в жизни Киры было вполне определенное место и предназначение. С Элькой она могла делиться только своими успехами, вернее, успехами Вадима, которыми она будто бы гордилась. И в этих разговорах «по душам» о бриллиантах, состоянии, загородных домах, недвижимости, частных закрытых школах для детей, преисполнялась важностью, поднималась над обыденностью своей жизни, словно воздушный шарик, надутый гелием. Она самой себе начинала казаться более значительной, солидной, какой-то масштабной. С Машкой – своими горестями, которые случались, когда она узнавала об очередной любовнице мужа или очередной выходке Арсения. Пару раз она приезжала к ней в Питер – зареванная и несчастная, и Маша, добрая душа, выхаживала, успокаивала, снимала первый болевой синдром. Встречам с ней всегда сопутствовали шерстяные носки, обжигающий кофе с коньяком и лимоном и слезы. Много слез… Она была такой суррогатной матерью, которая не выносила, но периодически исполняла эту роль в Кириной жизни. У Киры как будто была инструкция для пользования каждой из них. Однажды она, перепутав, стала ныть Эле о том, что муж, похоже, теряет к ней интерес. Сначала услышала недоуменное молчание на том конце провода, а потом Эля заторопилась и сказала, что ей нужно выйти погулять с ребенком. Разговор повис, как капля на носу, так и не придя к логическому финалу, когда чмоки-чмоки, суетливое прощание, приветы всем подряд и пожелания благополучия и радости. Он еще долго потом мучил Киру своей незавершенностью и дурацкостью. С тех самых пор она больше не путала приятельниц и четко разграничила темы и состояния, которыми готова была делиться с ними.
Далее следовал официоз – сыпались смс от партнеров мужа и их общих друзей. Их она вообще никогда не читала. Все это были поздравительные отписки. Кира всегда полагала, что их ближайшее окружение делало это исключительно для Вадима. В их паре очевидно первой скрипкой был он. Муж, отец, кормилец, хозяин в доме… Не то чтобы Кира вовсе не имела никаких амбиций, просто у Вадима хватало мудрости не давать Кире возможность о них забывать. И потом она была очень благодарна мужу. Он был щедрым человеком и оплачивал все ее прихоти и даже
