– Я никуда отсюда и шагу не сделаю, пока мне не объяснят, что происходит?
– Успокойтесь, друг мой, – только и успела произнести янтарная госпожа.
Я был на пределе. Мне хотелось перевернуть этот роскошный стол, запустить вазой в кости, подопнуть ни в чём неповинного мёртвого кабанчика, что лежал на соломе. Я был в бешенстве, и, вскочив, словно ужаленный, успел заметить, что Роза встала из-за стола, хозяин дома поднялся следом за Розой, а янтарная госпожа, продолжала сидеть и смотрела на меня разочарованно и с прищуром. Всё это было словно в замедленной съёмке, я смог даже различить в этот миг, что кружево на платье хозяйки имеет розоватый оттенок, а глаза у хозяина светло-карие.
– Нам пора, – услышал я голос Розы.
– Никуда я не пойду, с места не сдвинусь, пока мне…
После этих слов я пошатнулся и в ту же секунду оказался на улице, где продолжала неистово светить дикая луна.
Я огляделся и увидел, что мне навстречу идёт Роза, держа в руках корзинку. Дома-склепа не было видно даже на горизонте, он просто пропал. Я продолжал крутиться на месте, пытаясь сообразить, как я здесь оказался; ведь я даже не почувствовал этого перемещения, словно не я исчез оттуда, а картинка перед моими глазами сменилась на этот странный пейзаж с парой одиноких деревьев.
– Что произошло? – спросил я, когда Роза подошла ко мне.
– Ничего такого. Просто нам пора. Вот, смотри, и обеда не надо готовить, – она протянула корзинку полную яств со стола, за которым мы ещё мгновение назад сидели с юными влюблёнными.
– Нет, – я остановил её, – хватит. Ты обязана объяснить мне кто я, и что я здесь делаю. Мне не вспомнить всё равно ничего без твоей помощи.
Взгляд Розы был совершенно ясным. Глаза скорее детскими, наивными и изумляли своим несопротивлением, она словно впитывала меня, словно я был тот, кто знает о ней всё, ещё не догадываясь о своей власти и любви над этим существом. Как такое могло быть? Я готов удивляться каждую секунду пребывания здесь, готов принять любой приговор, смириться со всякой несправедливостью, но постигнуть этот взгляд, этот предрассветный луч, сверкающий тонким лезвием сквозь её ресницы, я не мог. Я не понимал его, хотя чувствовал его разрушительную силу для своего сердца. И главное, я знал о его существовании, догадывался о нём, верил, что я знаю его. И всё встало на свои места, всё стало восхитительно просто и понятно. Эти глаза я описывал, этих женщин я создавал и забывал о них, они моё творение и моя рука легко лишала их жизни, моя память вычёркивала их, моё равнодушие к моим созданиям привело меня сюда.
Я выгнулся словно от удара по спине, а глаза сузились, как это делают люди пытающиеся вспомнить что-то важное и сокровенное или когда корчатся от боли. Я стал нервно всматриваться в черты Розы, поглаживая её щёку, боясь касаться этой правды, но я был счастлив.
– Так я не умер? – я прижал Розу к груди. – Господи, спасибо. Разве такое возможно? Я живу?
– Конечно, –