Попал я к нему на «Пемброк» в пятьдесят девятом, после Луисбурга. Как Луисбург брали, я вам как-нибудь после расскажу. А уж как через океан к нему шли – и вспоминать не хочется. Пока до Америки добрались, многих товарищей за борт спустили. Каждый день умирал кто-нибудь. Когда подошли к Новой Шотландии, всех качало. Да не волнами океанскими, – болезнью. Во рту все время кровь, десны вздулись, зубы гнилые на палубу выплевываем. Полэкипажа – в лежку. Я-то еще держался, по две вахты выстаивал… Потом уж узнал, что и на корабле Кука такое же было. Сам он мне говорил, что двадцать девять человек потеряли они в походе. Но то была ему наука. Ведь чем он от других капитанов отличался? – А тем, что из всего для себя науку извлекал. Учился до самого конца своего. И во все свои походы запасал он лимонный сок, капусту, яблоки моченые. Нас так и прозвали: лимонники. Силком эту кислятину пить заставляли. Зато и люди его болеть перестали. Откуда он прознал про средства эти – бог весть. А там и другие капитаны, на него глядючи, тоже народ беречь стали. Это тебе не каботажное плаванье. Месяцами берега не видишь. Что взял на борт – то и жрешь день за днем.
Джеймс Кук. Портрет работы Натаниеля Данса. 1775
Так вот я и говорю… Взяли мы Луисбург. Потом уж приказ пришел сравнять его с землей. Мы в том не участвовали, дальше пошли, на Квебек.
Я к тому времени уже хорошо познал наше мореходное дело. В картах разбирался. Лаг и лот были лучшими моими приятелями. И вот объявляют: «Пойдешь на „Пемброк“ в распоряжение капитана Джона Симко для картографирования местности». Мне, признаться, не очень-то хотелось переходить на другой корабль. Здесь я уже всех знал. Ребята – свои в доску, начальство не обижает. А там, гляди, какой-нибудь аристократ-самодур измываться начнет. Да кто ж нас, матросов Его Величества, спрашивает?
Как прибыл я на корабль, там уж и капитан сменился. Аккурат за день до моего прихода Джон Симко умер от воспаления легких. Скрутило его буквально в одночасье. Только что кораблем командовал – и вот уже лежит хладным трупом. А в Британии – вдова и трое детей малых…
Представляюсь новому капитану. Вижу – молодой совсем, на вид лет тридцати, не больше. Сам высокий, рослый. Лицо – красное, обветренное, кожа шелушится. Грубоватое такое лицо. И руки – большие, с крепкими пальцами. На аристократа ну никак не похож! Потом уж узнал: никакой он не дворянин, а сын простого фермера. В прошлые времена, при Карле Первом, его бы и на пушечный выстрел до капитанства не допустили. Да у нас много тогда переменилось. Теперь вот и французы у себя новые порядки наводят. И у них безродные в большие чины вышли…
Объясняет мне капитан задачу. Необходимо