Но праздник того стоил. Когда молодые вышли из кирхи, дружки молодого и подружки молодой осыпали их лепестками роз, мастера и подмастерья пропели в их честь гимн славного цеха кукольников, а цеховой магистр благословил молодых цеховым знаменем, сопроводив сие торжественное деяние чтением соответствующего параграфа цехового устава, наделявшего девицу, законно обрученную с членом цехового братства, обязанностями добросовестной и примерной хозяйки и etc. После этого молодых усадили в нанятую у бургомистрата карету и отвезли, торжественно ведя четверку лошадей под уздцы, в трактир «Золотая цапля», заранее приготовленный для веселого пиршества.
Ради него не поскупились мясники и колбасники, пивовары и зеленщики, булочники и пирожники, получив сполна за искушение добропорядочных христиан греховным чревоугодием.
Но свадьба – это вам не поминки, где гости вынуждены только объедаться и опиваться до икоты, а то и похуже.
Это ли не лучший повод попеть хором любимые баллады и песни, в ландере и шуплатере попрыгать до пота, потопать, не щадя каблуков, покружиться до упаду, показать свою ловкость, неутомимость и грацию, а заодно и стройные ножки?
После третьей кружки доппельбокбира кларнет, цитра, скрипка, контрабас и барабан гремели, не уступая в звучности кузнецам, работавшим в кузнице мастера Лотера Земмельштольца, а их там тоже было пятеро, не считая подмастерьев-молотобойцев.
Одним словом – свадебная вечеринка удалась на славу, недаром долгие годы воспоминания о ней были любимой темой разговоров родственников Розмари, помогая им коротать длинные зимние вечера, когда за стенами их домов, заполненных доверху, как мышиные кладовые, плодами летнего труда, лил ледяной, вперемежку со снегом, дождь, и выл вырвавшийся из ущелий Швабской Альбы ветер.
Так Розмари оказалась в маленьком, кирпичном доме под раскидистой липой, где зажила душа в душу с веселым и работящим Гансом.
Впрочем, из-за близкого соседства с мастерской кожевенника, посылавшей с ветром свой специфический аромат, Розмари убедила Ганса продать дом на улице Цвайлинденштрассе и купить дом без зловонного соседства, с небольшим подворьем, где она чувствовала бы себя полной хозяйкой.
Только вы напрасно подумали, что Розмари капризами и упреками вынудила Ганса совершить переезд.
О, если бы вы знали, какой разумницей была Розмари! Не смотря на свою молодость, она прекрасно понимала, что немногого добьется, даже если будет «пилить» мужа день и ночь.
Она никогда не действовала напролом. Если она решала сделать что-нибудь, требовавшее участия Ганса, то, выбрав удобный момент, говорила, примерно, так: «Милый Ганс, когда я сегодня пекла хлеб, то смогла за один раз вымесить из подошедшего теста только три каравая вместо шести. Если бы наш кухонный стол был хотя бы чуточку пошире, я управилась бы в два раза быстрей!» В ответ Ганс нежно обнимал Розмари, поочередно закрывая поцелуями ее голубые