Неизвестно, что булькало и пенилось в котле под присмотром герцогини Гордоны, но вскоре запас бутылок в конюшне коня Златогривого стал заметно убывать, нанося ущерб местным пивоварам и пополняя содержимое кожаного мешка, который хранился на дне сундучка, ключ от которого герцогиня Гордона всегда носила на шнурке, надетом на свою жилистую шею.
Конечно, королевич Милошек знал о наметившемся разладе в жизни своих поданных, но, во-первых, принцесса Нежейка была весьма искусна в ремесле, которое давало ей хлеб насущный, и, во-вторых, королевич Милошек надеялся все поправить после свадьбы, которая должна была состояться не далее, чем через неделю.
Весть о предстоящей женитьбе королевича Милошека на принцессе Нежейке разнеслась по соседним землям, коронованные правители которых напрасно ждали приглашения на торжественную церемонию венчания. Виной тому было странное желание герцогини Гордоны справить свадьбу в семейном кругу. Королевичу Милошеку, бывшему в добрых отношениях со своими венценосными соседями (смотри пятую страницу), это предложение пришлось не по душе, но из уважения к возрасту двоюродной тетки императора он, скрепя сердце, согласился, но некий вопрос впервые поселился в его прежде беззаботной, но разумной голове.
Единственное, на чем удалось настоять королевичу Милошеку, было приглашение на свадебные торжества знакомой труппы бродячих актеров, на поиски которых были отправлены королевские скороходы. Обнаруженные в соседней земле бродячие актеры, по счастью, уже успели прокутить гонорар, полученный за гастроли в тридевятом государстве, поэтому с энтузиазмом откликнулись на зов своего щедрого покровителя и незамедлительно прибыли в королевский дворец накануне дня свадьбы.
Королевич Милошек встретил своих давних приятелей заметно похудевший и несколько задумчивый. Впрочем, воспоминания о прежних беззаботных днях оживили его, и в самом хорошем расположении духа он представил директора труппы своей невесте и ее матушке, которые в тронном зале за чашкой кофе обсуждали международное положение, а если говорить по-простому – «перемывали кости» представителям королевских семей, которых знали лично или понаслышке. Но тут всегда громогласный и велеречивый директор труппы, взглянув на будущих родственниц королевича Милошека, неожиданно потерял голос. Едва пробормотав неразборчиво несколько фраз, он поспешил откланяться, сославшись на необходимость подготовки к завтрашнему представлению.
Едва директор театра оказался за дверью он обратился к королевичу