В первых числах марта 1914 года в обширной комнате, рядом с кабинетом командира, собрались все офицеры-летчики, съехавшиеся из школ и других авиационных рот. Неожиданные встречи, знакомства, оживленные разговоры…
Вот дверь кабинета открылась, и появился командир роты, крупный, с легкой проседью, добродушно улыбающийся полковник Критский. За ним следовал его помощник – стройный, подтянутый, румянощекий капитан Рещиков. Разговоры прекратились, все вытянулись в струнку.
Поздоровавшись с нами, Критский объявил:
– Господа, я получил из Главного управления Генерального штаба приказ о формировании нашей 4-й авиационной роты. В приказе указывается распределение офицеров по отрядам. Сейчас мой помощник познакомит вас с офицерским составом отрядов.
Капитан развернул лист бумаги и сочным, приятным баском, зачитал нам приказ226.
Все отряды, кроме ХХ, были недоукомплектованы. Это обстоятельство меня крайне удивило. Ведь в прошлом году при формировании 3-й авиационной роты у нас в отрядах было до девяти сверхштатных летчиков. Более того, некоторые офицеры 4-го выпуска Севастопольской школы (в начале 1913 года) были откомандированы (за неимением вакансий в авиации) в свои воинские части […] Да еще офицеры-летчики, выпущенные из школ в течение 1913 года! И, тем не менее, в 4-й авиационной роте имел место недобор летчиков! По-видимому, такое положение объяснялось «блестящей» предусмотрительностью и распорядительностью наших «верхов» авиации: школы не были пополнены необходимым числом учеников-пилотов. Разумеется, мне, как начальнику ХХ корпусного авиационного отряда, было приятно сознавать, что мой отряд укомплектован полностью, но я не привык думать только о себе. […]
– Сейчас подадут грузовик, – объявил капитан Рещиков, – вы, господа, отправитесь на аэродром. Там вас встретит командир роты.
Мы выехали за город. Когда проезжали мимо эллингов 9-й воздухоплавательной роты, кто-то из летчиков воскликнул:
– Да он никак пустой?
Присмотревшись, мы заметили внутри эллинга небольшой дирижабль.
– Вот уж эти «пузырники» -очковтиратели, – сказал штабс-капитан Богдашевский, – понастроили дорогостоящие эллинги в Ковно, Брест-Литовске, Белостоке, Лиде, Ровно, Бердичеве и даже на Дальнем Востоке, а эллинги эти в большинстве пустуют. Зато под Петербургом сосредоточили все свои пузыри и пускают высочайшему начальству пыль в глаза во время Красносельского лагерного сбора…
Впереди показался аэродром. Еще издали мы любовались стройным рядом новеньких ангаров, но когда грузовик подъехал к ним, все разинули рты: огромное поле аэродрома было покрыто глыбами свежей пахоты…
Командир приказал открыть ворота ангаров. Там стояли ящики с аэропланами. Мотористы вытащили несколько фюзеляжей «Ньюпоров», и мы с любопытством стали их рассматривать. Тросы крепления крыльев и моторы были жирно помазаны тавотом, и все же кое-где виднелась