– Через несколько дней, ваше превосходительство, приедут мои мотористы, мы приведем аэроплан в порядок (для большей обеспеченности полетов) и я тогда буду в полном вашем распоряжении. Ознакомлю теоретически и практически с авиацией не только войска, но и учащуюся молодежь.
На следующий день я явился во дворец к Наказному атаману генералу Бабычу и он меня пригласил на ужин, на котором присутствовала вся его семья и генерал Ляхов. Это чествование меня носило сердечный характер.
Через несколько дней прибыли мои солдаты. Мотор был снят, и пока производилась его чистка, притирка клапанов, я ежедневно в импровизированной аэропланной палатке объяснял собравшейся в назначенный час учащейся молодежи теорию полета, устройство аэроплана и назначение всех его частей.
Три дня подряд по вечерам в течение 1—2 часов я демонстрировал полеты, на которых присутствовали воинские части и учащаяся молодежь, и вместе с тем, естественно, огромная площадь пустыря перед Черноморским вокзалом была заполнена толпой любопытных граждан.
Чтобы соединить приятное с полезным, я на каждый свой взлет приглашал кого-нибудь из офицеров пролететь пассажиром. И здесь сказалось отношение в то время к авиации («от хорошей жизни не полетишь!» – гласила тогда народная молва) – и желающих полететь было немного. Но и среди расхрабрившихся не все чувствовали себя в воздухе одинаково. Я взлетел со своим старым знакомым еще по Закавказью, войсковым старшиной Яготинцевым и когда поднявшись на 200—300 м [етров] обернулся назад и спросил, как вы себя чувствуете, то получил от спрятавшегося за моей спиной пассажира чуть слышный ответ: «Ду… у… ет!» Были, конечно, и обратные явления: при первом же полете офицер интересовался, что же он может видеть с аэроплана?
Во время этих вечерних публичных полетов я брал пассажирами только офицеров. А как-то днем, когда на поле никого не было, я предложил со мной подняться своему родственнику – другу детства – Жене Чуприна, и он наотрез отказался. Что, конечно, меня обидело и огорчило. А ведь когда-то этот самый Женя был главным заправилой во всех наших мальчишеских проказах и проявлял огромную смелость во время наших путешествий в горах – верхом при переправах через вздувшиеся от дождей бурные горные реки.
В то время в Екатеринодаре стоял Екатеринодарский конный полк Кубанского казачьего войска. Офицеры этого полка и решили ознаменовать мой прилет торжественным ужином. А перед этим ужином просили сделать доклад для их знакомства с авиацией. И я в часовую лекцию (конечно с чертежами) вложил: вопросы аэродинамики – объяснил роль и форму крыла; конструкции аэроплана – его части и их назначение; теории полета и управления аэропланом и роли авиации как нового средства войны (задачи разведки, в помощь артиллерии и фотографирования стратегических и укрепленных пунктов), т.е. коснулся тех вопросов, для ответов на которые в настоящее время196 надо потратить много часов и не одному