Приехав в Артём, мы не сразу отыскали голубые ворота со звёздами, ведущие на аэродром. Сверив наши документы со списками, караульный пропустил нас на поле. Уже знакомый нам силуэт Ленина на постаменте указывал нужное направление нашего движения. Он словно знал, где нас ожидает служебный борт.
Перелёт домой прошёл как-то буднично и незаметно. В салоне самолёта никто не ликовал – по всему было видно, что проводы и расставания с друзьями у большинства наших попутчиков отняли немало сил. Виталий не выделялся особой бодростью на их фоне. Закрыв глаза, он безмятежно спал в позе, которую принял, едва коснувшись сиденья. Мы с Володей снисходительно поглядывали на товарища и обменивались редкими фразами, вспоминая наиболее яркие события последних дней.
– Ну и как тебе Владик, в целом? – спросил его я тоном местного жителя, показавшего свой город новичку.
– Нашенский он, – ответил Володя.
Мы рассмеялись. Мне почему-то казалось, что отныне, при этом слове, у меня всякий раз перед глазами будет вставать образ голубого Ильича, простирающего руку вперёд и произносящего ставшую крылатой фразу о городе, в котором он никогда не бывал.
Апельсец
Как он появился здесь, никто уже припомнить не мог. Яркий, с блестящей пористой кожурой, он лежал на столе одного из преподавателей и всем своим видом украшал казённое помещение кафедры, невольно будоража аппетит присутствующих. Но участи быть съеденным в первый же день своего появления он счастливо избежал, равно как и в несколько последующих дней. Через пару недель он утратил былой глянец, поблёк и ужался в размерах, но уже воспринимался, как неотъемлемая часть интерьера, занимая привычное место в центре штабного стола.
Штабным называлась комбинация из трёх составленных вместе рабочих столов, образующих довольно обширное, удобное для разного рода занятий пространство. Оно идеально подходило для оперативной сервировки всем необходимым, собирая вокруг себя офицерский коллектив кафедры по поводу какого-либо события – будь то присвоение очередного воинского звания или день рождения. Более ответственные события было принято отмечать в помещении лаборатории, подальше от начальственных глаз, но оперативки, как правило, проходили здесь. Возможно, наш оранжевый приятель остался на штабном столе после одного из таких мероприятий.
Помимо организации на штабном столе скромного застолья или коллективного чаепития, здесь было удобно раскатывать учебные плакаты для внесения в них правок, или «поднимать» морские карты для проведения очередной командно-штабной игры. Для несведущих поясню – «подъём» карты вовсе не подразумевает её перемещение в пространстве, а означает её раскраску и нанесение на ней специальных знаков и текстовых пояснений. В таких случаях Апельсец – а так мы стали именовать своего приятеля,