Утро следующего дня выдалось непривычно тихим, слегка нарушаемым мерным посапыванием Виталия. Когда и почему он вернулся – для меня оставалось загадкой, но одно в его поведении меня утешало – оплаченное койко-место не должно было бездарно простаивать. А вот Володина кровать все ещё пустовала.
Где-то к обеду мы решили обследовать берег бухты Тихой, находящийся неподалёку от нашей гостиницы. Захватив с собой маску и подводное ружье, так и не востребованное накануне и нуждающееся хоть в каком-то оправдании его доставки на этот край света, мы спустились к урезу воды. Кроме нас на пляже практически никого не было. Погода для купания была не самая подходящая – дул свежий ветерок, и вода не обещала удовольствия от тесного с ней общения.
Виталий мужественно зашёл в воду и стал методично прочёсывать прибрежную полосу параллельными галсами в надежде подцепить что-нибудь достойное на остриё гарпуна. В какой-то момент в глубине что-то привлекло его внимание, и он, покрутившись на одном месте и сверкнув пятками, исчез под водой. Вынырнув, он как-то по-чапаевски, неуклюже, погрёб к берегу.
Когда он вышел на пляж, его плавки странным образом оттопыривались, наводя на подозрительные мысли. Но ситуация быстро прояснилась – оглянувшись по сторонам, он вытащил из плавок приличную по размеру сплюснутую раковину круглой формы. Гребешок – догадался я. Стало ясно, почему Виталий так настороженно озирался. Добыча этих моллюсков считалась здесь браконьерством и жестоко каралась.
Дома нас ждал вернувшийся из поездки товарищ, с лицом, покрасневшим от загара и немного осунувшимся. Тем не менее, взгляд его излучал удовлетворение от пережитого. Судя по всему, скромные планы его поездки на Дальний Восток были выполнены. Всё остальное теперь могло бы послужить приятным бонусом к уже имеемому.
Вальяжно раскинувшись на койке и закатив глаза, он делился своими впечатлениями. Его рассказ пестрел красочными описаниями прелестей местной, не тронутой цивилизацией, природы, и в нашем воображении рисовались живописные бухты с хрустально-прозрачной водой и криком чаек, которые наш приятель наблюдал с борта яхты своего товарища и о которых он небрежно упоминал, как о чём-то обыденном и заурядном. Виталий завистливо поглядывал в сторону приятеля и возился со своим гребешком. Несмотря на попытки раздвинуть створки раковины с помощью острого лезвия ножа, его верного спутника, и выразительных комментариев, неизбежно сопровождающих такие ситуации, она никак не поддавалась.
– Без лимона здесь трудно будет обойтись, – предположил я, глядя на его тщетные усилия. Я вспомнил, как ходе моего прошлогодний визита в Тимофеевку мы на надувной лодке выходили залив для сбора этих гребешков, и мой знакомый, облачившись в водолазное снаряжение, за четверть часа добыл целый мешок этих моллюсков. Вскрывать их тогда ему помогал лимонный сок.
Лимон в нашем распоряжении, конечно отсутствовал.