Дело было так. Константин был директором компании, у которой, фактически, была монополия на грузовые железнодорожные перевозки с Москвой. Теплое хлебное место. Впрочем, Константин себя крутым бизнесменом не считал, да и не являлся им. Всем заправлял его старший брат Алексей, который жил в Москве. Константину оставалась чисто представительская функция. Он был поклонником писателя Хемингуэя и большим другом Остапенко, тогдашнего министра путей сообщения. Как то раз, зайдя к Константину в кабинет, я увидела два портрета, висящих рядом в одинаковых рамках и спросила:
– А какая связь между Остапенко и Хэмингуэем?
– Во дела! – рассмеялся Агапов, – ты первая, кто задал такой вопрос. Мои посетители делятся на две категории. Первая спрашивает: а кто это рядом с Хемигуэем, вторая – а кто это рядом с Остапенко…
Мы вообще с ним были «одной крови». То есть Константин, так же как и я, с детства любил лошадей. У него была голубая мечта – восстановить усадьбу, в которую он, еще маленьким, бегал в школу. Деревня «Новоселье» располагалась под Лодейным полем, часах в четырех езды от города. В дивно красивых местах. Константин хотел, чтобы в бывшей господской усадьбе обязательно были лошади, как до революции. И задумал открыть там свою племенную конеферму.
Казалось бы. Ну что здесь плохого? У человека есть благородная миссия, есть свободные деньги – вперед! С Агаповым мы были знакомы еще с тех времен, когда я продавала своих бархатовских кобыл. Он приезжал их смотреть, но они показались ему простоватыми и неинтересными. А за родословную он платить не захотел. Он вообще был по крестьянски прижимист. Так мои кобылы достались Пенам, а что было дальше, вы помните.
Константин, конечно, советовался со мной по поводу приобретения производящего состава будущей фермы. И я дала ему совершенно здравый и дельный совет – разводить одну породу, предположительно, тракенов, поскольку именно они были самыми
универсальными спортивными лошадьми. Хорошо раскупались. В то время приобрести приличных тракененских маток и неплохого жеребца было не так уж сложно. На том же Русско-Высоцком.
Константин поблагодарил меня за совет и сделал все по-своему. С типично тельцовым упрямством. То есть накупил пять разнопородных кобыл – двух латвиек, двух ганноверанок, одну нечистопородную тракенку, с нулями. И это после того, как я ему подробно рассказала, что такое «ноль» в родословной племенной лошади.
– У меня, – сказал Константин, – будет своя порода, агаповская. Когда-то у меня были кролики, и они были самые лучшие в деревне, с гордостью говорил новоиспеченный коневод.
Одно дело – кролики, а совсем другое – лошади.