– Вступил бы в партию у нас, тогда и Америка ему не нужна была бы, – убежденно сказал Степан Федорович. – В большое начальство в своей стране выбился бы.
– Это еще как сказать, – не согласился дед Федор. – Наш род гордый, самостоятельный, подчиняться не привык. А власть сегодня какая – начальник приказал, подчиненный выполняет. А правильно приказал, неправильно, на это никто не глядит. Абы тихо и гладко было, по-партийному.
– Это ты зря, – проронил Степан Федорович. – В партии тоже люди разные есть. А что касается Романа, то раз он в Америке выучил ихний язык и заработал столько денег, то у нас, при нашей тогдашней безграмотности, первым человеком был бы. И не только у нас в районе, а и в области. Точно. Так что, Лешка, ты на верной дороге.
– Не все так просто, – заметил Алексей.
– Понятно, что непросто, – поучительно произнес Степан Федорович. – Но ты старайся, иди. Жизнь, она зараза зубастая, что злая собака. Укусит – долго болеть будет. Как у меня после аварии. А с партией оно проще. Она своим помогает. И тебя не оставит. А тебе будет легче, то и нам, родителям, спокойнее. Да и сестрам поможешь, если понадобиться. Главное, определиться в жизни, выйти именно на свою дорогу. А дорога уже приведет туда, куда идешь.
Дед Федор махнул рукой.
– Чего пустое болтать!.. Если ты, Лешка, так решил, то поступай, как знаешь. Только всегда помни – Бог есть. Коммунисты Его не признают, а ты признавай. Трудно будет, помолись, попроси прощения, помощи. Он всегда поможет. Всегда…
– Это правда, – подтвердил Степан Федорович.
– Будет видно, – неопределенно обронил Алексей. – Я просто знаю, что от людей отрываться нельзя. Если они предлагают вступать в партию, значит, надо вступать.
– Вот и правильно, – похвалил его Степан Федорович. – Живи сегодняшним днем, а завтра будет другое. Может, лучшее, может, худшее, но другое.
VI
Вечерело медленно и неохотно. По улице, выбивая копытами песок с пылью, брели коровы, которые возвращались из пастбища. За ними, переговариваясь, наблюдали Надежда Казимировна, Степан Федорович, Алексей, Юля и Люба – вся семья Жилевских. Они сидели на скамейке у забора своей хаты, объединенные чувством кровного родства и принадлежности к одной фамилии.
– А хорошо вместе, – высказала общую мысль самая юная в семье – Люба.
– Хорошо, – поддержала сестру Юля.
– Да… – Степан Федорович довольно замахал головой, точно на лоб ему сел настырный овод. – Это не нами подмечено.
– Жить бы нам всем в своем селе и никуда не уезжать, – мечтательно высказала свое давнее, материнское желание Надежда Казимировна.
Алексей промолчал. Мать глянула на него и продолжила свою мысль.
– И Галя, думаю, не против была бы вернуться в Рубеж. Она учительница, а у нас в селе