«Может, бидон с медом?..»
Нагнувшись, она долго ощупывала рукой лежащее старье, какие-то предметы, пока не наткнулась на острый металлический угол.
«Ящик вроде…»
С трудом вытянула. Это был действительно металлический, почерневший от времени ящик. Бабка Вера приподняла его край. В нем что-то звякнуло, перекатилось.
«Что это?..»
В другой раз она бы оставила этот ящик без внимания – лежит себе и пускай лежит. А тут захотелось проверить, что в нем.
Подтянула его под свет, что падал в погреб через открытый лаз, открыла. В нем, показалось бабке, заиграла россыпь играющих, но блеклых огоньков, словно они лежали не в полуметре от ее глаз, а на дне глубокого колодца.
Бабка Вера смотрела долго, пока не поняла – в ящике золото: монеты, серьги, скрученные цепочки с кулонами, кольца и перстни… Настоящие! Это бабку перепугало. Насмерть. Сама не своя, она и не заметила, как захлопнула крышку ящика, задвинула его на место и быстро выбралась из погреба.
Опомнилась уже в хате, растерянно стоя возле печи, в которой были сложены дрова для растопки, и стояла в чугунке вода – для чая.
В голове бабки Веры неуклюже, как замерзающая пчела, крутилась только одна мысль: «Чье это, чье?..»
Бабка Вера боялась даже думать, что ящик с золотом спрятал дед Федор, и оно принадлежит ему.
Постояв какое-то время возле печи, она почувствовала, что ноги ее дрожат и сама она слабеет, вроде как теряет сознание. Чтобы не упасть, бабка присела на лаву у окна и стала глядеть на реку, тихая вода которой в летнюю пору года отвлекала от дурных дум и успокаивала.
IX
Только через день, к обеду, решилась бабка Вера заговорить с дедом Федором о золоте. Подошла, но все никак не могла начать разговор. Дед Федор недовольно спросил:
– Ты чего?
– Разговор у меня, – плохо слушающимся языком выдавила бабка Вера.
– Ты так говоришь, будто надумала что-то страшное. – Дед Федор, чувствуя в коленях ноющую боль, сжал их. – Не мучай.
– Это ты меня мучаешь.
Бабка Вера сложила на груди дрожащие, покрытые мелкой старческой пигментацией руки.
– О чем ты?
– О том, что лежит в погребе.
– Увидела, значит, – догадался старик.
– Лучше бы не видела.
– Ну, раз увидела, расскажу, что за добро у нас хранится… – Дед Федор озадаченно почесал морщинистый затылок. – У Евсея я это все забрал. Полез в погреб – что-то потянуло меня туда – а там лежит открытая коробка…
– Так вот и меня, наверное, дернуло, потянуло. И я полезла… Ничего… Значит, ничего нельзя спрятать от людского глаза. Особенно греховное. Написано в Библии: нет ничего тайного, что не стало бы явным. Забыл эту мудрость?.. А на золоте этом кровь… Людская…
– Кровь на всем