– «На данном этапе активации… – неожиданно продолжил свою речь компьютер, – комплекс мер по адаптации содержит программу принудительного привыкания особи к голосу и внешнему виду инструктора, а также к физическому взаимодействию с ним».
– Вот тебе и ответ, – кивнула бабка. – Не мать, конечно, но уже кое-что.
– Что еще за голос и внешний вид? – недоумевал Эму.
И тут на экране появился он сам. Изображение, почти безупречно воссозданное графическими модулями программы, широко улыбнулось и произнесло:
– А-А-А-А-А-А! О-О-О-О-О! У-У-У-У-У! Ы-Ы-Ы-Ы! И-И-И-И! Э-Э-Э-Э!
– Ужас! – захохотал Эму, вскочив с кресла.
– «Поведение инструктора является эталоном, – холодно отчеканила система, – Любые слова и поступки инструктора верны и справедливы. Решения, принятые инструктором, обязательны к исполнению и не могут быть оспорены.»
Волоски на теле будущего инструктора встали дыбом от услышанного. Оглянувшись на бабку, он заметил, как та шевелит губами, повторяя текст, исходящий из динамиков.
– «Третий этап состоит из комплекса упражнений и демонстрации пакета видеофайлов, – снова заговорил компьютер. – Программа третьего этапа активации проводится при непосредственном участии инструктора и подлежит его авторской коррекции».
Широко открытыми глазами он пожирал множество ярких картинок, которыми была проиллюстрирована речь компьютера.
– Очуметь! – схватился, наконец, он за голову. – Что же мне со всем этим делать?
– Сначала придумай имена, – предложила старушка. – По-моему, человек без имени – это пустое место. Особенно, если он из этих… Ну, из этих самых…
В огромном зале царил полумрак. Белые анабиотические камеры были выстроены в ряды по пять штук в каждом. Отражаясь в синем глянцевом полу, шеренги этих аппаратов высились друг за другом, уходя далеко-далеко в темноту. Это были точно такие же устройства, как то, в котором Эму провел большую часть полета на этом галеоне.
Под стеклом каждой камеры лежал человек. Тела скрывало плотное серое белье, больше похожее на ортопедические повязки. Сам Эму был одет так же до своего первого знакомства с душевой.
В первом ряду находились только мужские особи. Они были очень похожи друг на друга. Одинаковый рост. Правильные черты лица. Ни волос, ни бровей, ни ресниц. Казалось, их тела не были созданы для охоты или работы. Худые руки безжизненно тянулись от щуплых плеч вдоль тонких бедер. То же самое можно было сказать и о женских особях во втором ряду. Линии их тел не вызывали ни естественных фантазий, ни вообще каких-либо положительных эмоций. Плоские и страшненькие со впалыми щеками и глазами.
– Ну что, вождь? – спросила Каська. – Нравится