Показав на нее пальцем, я картинно рассмеялся:
– Самоубийство – это не выход! Не для меня.
– Почему же самоубийство?
– Ты хоть представляешь, сколько там падать?
– А если ночью, когда гравитация снижается?
– Какая разница? С такой высоты убьешься, хоть днем, хоть ночью.
– Сейчас я тебе кое-что покажу, только ты ничего не говори.
– Ой-й-й-й! – не желая вставать с кресла, вздохнул я.
Мы вышли в длиннющую галерею, где справа и слева от нас тянулся ряд одинаковых темных дверей соседних номеров. И наша, и противоположная половины отеля состояли из таких галерей, спускавшихся вниз десятками ярусов. Пространство между ними сильно сужалось к нижним этажам.
Вокруг было пусто и тихо. Лишь из ближайшей диванной комнаты доносились звуки неразборчиво бубнивших мужских голосов. Марина оглянулась по сторонам.
– Никого нет, – стараясь не шевелить губами, пробормотала она. – Но на всякий случай делаем вид, что мы просто прогуливаемся.
– А если кто-то будет проходить мимо, мы сделаем вид, что целуемся.
– Это лишнее. Не подумай, что я отказываюсь, но так мы привлечем больше внимания.
– Здесь всем друг на друга плевать, – ответил я. – Можно вообще не прикидываться.
Шагая за ней, я оказался возле самых перил. Она облокотилась на них и кивнула куда-то в пустое пространство.
– Теперь смотри.
– Куда?
Аккуратно взяв за бока, она развернула меня чуть правее. В той части отеля потолок полого спускался вниз и на внушительной высоте упирался в стену служебного сектора, где находилась каюта мерзкого Морана. Какое—то время мы молча наблюдали величественную архитектуру нашей общей обители. Этот дивный вид к тому моменту уже был изучен мною вдоль и поперек, и мой замыленный глаз не мог зацепиться решительно ни за что. Зато слух в тишине стал гораздо острее.
– …Послушай, Мартин! Ты отличный боксер! – увещевал кого-то в ближайшей диванной комнате спокойный мужской голос. – Я уважаю твои титулы, и мне очень нравится твой нос и твои губы!
– Тогда в чем дело, док? – раздался в ответ грубый бас с плаксивыми нотками.
– Нравятся как профессионалу, понимаешь? Я, как пластический хирург, не рекомендовал бы тебе их переделывать, но…
– Но Вы не хотите…
– У меня совершенно другие вкусы…
– Потому что я черный?
– Пожалуйста, не начинай!..
На самом интересном месте Марина схватила меня за рукав и уволокла обратно в мой номер.
– Ну? – спросила она. – Что-нибудь заметил?
– Да, – ответил я. – На моем этаже живет экс-чемпион мира по боксу, и он гей!
Марина всплеснула руками.
– И он клеится к пластическому хирургу, который живет на моем этаже! Ты потолок видел?
– Видел.
– Ну?
– Что?
– Он пологий.
– И что с того?
– Мы