Но война движется гневом и ненавистью – это ее внутренний пульс и ток, основа, в которой развязываются совершенно все прочие человеческие страсти. Здесь есть великая поэзия. Гомер всматривается, восхищается и ужасается войной как таинственным богочеловеческим делом. Герои, собственно, есть люди войны, живут войною, ищут ее, но и ненавидят вполне. Они таинственно призваны; война – их Судьба.
Любопытно наблюдать, как после ссоры Агамемнона с Ахиллесом дело ахейцев совсем развалилось. Царь на пробу обронил слово, что намерен завершить войну, и вдруг, все его доблестные командиры устремляются с этой «радостной вестью» к кораблям, люди, услыхав о мире, бросают оружие, спешно собирают, пакуют награбленное, позабыв честь, и долг, и потери… Прошло девять военных лет. Очевидно, набралась усталость от смерти и крови, нечеловеческой бранной работы, кочевой лагерной жизни. Война, кстати, очень точно обозначает физиологические границы человеческого существования – необходимость есть, пить, спать, отправлять как-нибудь естественные нужды, иметь мало-мальски налаженный, пусть примитивный, быт – и таким образом оттеняет, дистанцирует другие мирные возможности жизни человека в семье, среди близких людей, в более-менее безопасном, в меру комфортном и прогнозируемом времени. Война всегда разлучает с родным, привычным, и воспроизводит лагерь. Лагерь же просто так не отпускает. Потом в человеке обнаруживается жажда войны. Даже в «Алешке Карамазовым». Вся хрупкость, недостаточность, пошлость человеческого мира сказывается здесь. Попробуйте, покажите мирному человеку оружие. О, Гомер знает в этом толк! «Вооруженный человек – другое дело!» Добропорядочный гражданин и обыватель, «облачаясь в металл», всегда преображается. Выпрямляется, вырастает, душевно крепнет, ходит по-другому, говорит, да и смотрит потверже, с металлической искрой в глазу… Герой, собственно, исходно есть просто вооруженный человек. Примеривающийся «замочить» кого другого ну, хоть, понарошку! Человеку из плоти и крови всегда несколько недостает значения, уверенности, основательности даже, среди себе подобных…
Далее вдохновение растет, когда вооруженные люди начинают строиться. Трения-недоразумения исчезают, сомнения-недомогания преодолеваются, иные органические дефекты души и тела просто исчезают в мундире, в походном строю, в следовании боевым порядком, в радостном лицезрении-послушании славным командирам. Вся