Камень затуманился, сияние потускнело.
Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум.
В каюте вдруг стало ужасно жарко. И тесно. Я набрала полную грудь воздуха. Вдох дался мне с трудом. Голова определённо кружилась. Или это кружилась каюта? Камень пульсировал, его сердцевина заполнялась туманом.
Туман сгустился и потемнел словно грозовая туча, потом рассеялся.
Вместо него я увидела движущуюся картинку.
Младенец. Младенец смотрел вверх и смеялся.
Мгновение – и ребёнок стал старше. Теперь это девочка. Тёмные волосы заплетены в две косички, яркие голубые глаза. Но бледная. Некрасивая. Она плачет. Сидит у окна и не понимает, почему её бросили в этом ужасном месте. Вот она становится старше. Ей уже одиннадцать или двенадцать лет. Она одета горничной. Подаёт чай в богатом доме.
Потом сверкающая дымка затянула всё, и девочка исчезла.
Этой девочкой была я.
Из камня ударил яркий луч света, словно от прожектора. Он словно тянулся ко мне.
Пожирал меня.
И мир исчез.
Всё поглотила тьма.
Тук-тук-тук.
Дверь.
Кто-то стучал в дверь. Я открыла глаза и моргнула. Голова болела. Я лежала на полу каюты, яркое солнце за иллюминатором пронизывало тесное помещение. Сощурившись, прикрыв глаза ладонью, я медленно поднялась на ноги.
Тук-тук-тук.
– Минутку! – крикнула я.
Ощущение было такое, будто кто-то вытащил мой мозг из черепа, поиграл им в футбол, а потом затолкал обратно как попало. Должно быть, я переволновалась. С девушками в романах такое случается то и дело.
Тук-тук-тук.
Я быстро одёрнула платье, глубоко вдохнула и уже взялась было за ручку двери, как спохватилась – ожерелье! Оно по-прежнему было на мне! Я расстегнула цепочку и спрятала ожерелье в карман платья.
И открыла дверь.
– Меня зовут Джеральдина Олвейс, – представилась несколько чопорная особа в коричневом платье и перчатках в тон. – Моя каюта как раз по соседству с вашей. Я услышала глухой удар за стенкой и забеспокоилась. С вами всё в порядке?
У неё были заурядные каштановые волосы, зачёсанные назад. Круглые очки. Прекрасные зубы. Она мне сразу понравилась.
– Всё хорошо, – сказала я. – Я просто уронила… сумку. Да, мой саквояж. Должно быть, этот шум вы и слышали.
Джеральдина Олвейс встала на цыпочки (она была невысокого роста, но не коротышка) и заглянула в каюту мне через плечо:
– Вы путешествуете со своей семьей?
– О боже, нет, – отозвалась я. – Мой отец сейчас в Монголии, охотится на трубкозубов. А я возвращаюсь в Англию, чтобы провести лето у бабушки. Она жуть какая противная.
– Вы должно быть, думаете, что я ужасно назойливая, раз постучалась к вам и отвлекаю, – робко пролепетала мисс Олвейс.
– Да,