– Лады, – согласился Виктор, накрывая маты плотным брезентом. Закончив и стряхивая с ладоней рыжую крошку, он повернулся к дорожкам: прозвучал свисток, и первые пять девушек сорвались со старта. Вернее, сорвались легкоатлетки. Лыжница Маршал сначала разогнулась, потом побежала. Что касается Сычёвой, то она, стартанув, даже успела потрогать приколотый номер, который всё же оказался на груди.
– М-да, уж…– проговорил Малыгин задумчиво, вглядываясь, – такое может вредно сказаться на здоровье.
– Это точно. Сплошные нервы. – Попович смотрел туда же, шевеля губами, как сом.
– Но вроде – ничего, а?
– Класс!
– А? Ты про что? – Виктор растерянно оглянулся.
– Я – про маты. А ты про что? – Саша усмехнулся.
– А я? Я – тоже про маты, – у Малыгина был совершенно невинный вид, но почти тут же все трое ребят захохотали.
– Ладно, Андрюха, пожалуй, ты прав: пошли поближе, – Виктор поправил майку в трусах, – поддержим боевых подруг.
По разу пнув маты со всех сторон, молодцы медленно пошли к общему финишу через земляное поле. На любом другом стадионе ходить по футбольному газону запрещалось категорически, но в Малаховке траву на поле не сажали с момента существования стадиона, а в футбол тут играли разве что зимой на снегу, оберегая в другое время года голеностопные суставы от вывихов. Сорная трава росла только по кромке, земля сбилась в камень, значит, проход по полю никого шокировать не мог.
10
Дачный посёлок, примыкающий к территории института, только просыпался. Всё лето на дачах жили преимущественно хозяева – москвичи, уставшие от ритма и гари столицы. Днём загорали на озере, собирали в лесу ягоды, вечерами гуляли допоздна, утром просыпались нехотя. Частенько устраивали посиделки до утра, и тогда со дворов тянуло шашлыками. Студенты, проживающие на съёмных дачах, в летний сезон вынуждены были перебираться в общежитие и тесниться в комнатах нелегально.
«Общага трещит сейчас по швам», – думал Стальнов, маршируя вдоль институтского забора по Шоссейной улицы, в посёлке самой длинной. – Хорошо ещё, что нам повезло: наш хозяин в июле отдыхает в Ялте. А через пару дней я сам уеду. Так что…». Володя поправил сумку на плече и свернул на одну из улочек на противоположной стороне от института. Пройдя минут пятнадцать среди сосен и елей, густо росших в этой части, он остановился у ворот. За высоким деревянным забором стоял дом с конусообразной, тёмной от времени крышей, деревянными ставнями, бревенчатыми стенами, проконопаченными паклей. Дом в глубине двора был похож на маленькую избушку из сказки и утопал