– Ну и чё за мода? И позор, и зябко небось? – дежурная поёжилась.
– Мамаша, у нас тут институт физкультуры, а не оперный театр. Вы перепутали: галстуков и бабочек нет, – Миша сделал реверанс и развёл руками. Девушка мило улыбнулась, но, как только дежурная повернула голову к ней, мгновенно посерьёзнела и даже вытянулась.
– Всё одно: неприлично в трусах, – заладила бабка.
– Тьфу ты, заело! Что, им можно, а мне нельзя? – теперь Миша указал на других студентов.
Старуха осмотрела народ и не сдалась:
– Им можно. Они – свои. А ты, в трусах – иди на стадион.
В очередной раз логика старухи убила. Шумкин выпятил глаза. Изо рта у него вместо слов полезли мало внятные попыхивания:
– Ну, блин, совсем уже! Даже в войну такого не было! Они в трусах – свои, а я, в таких же трусах, – не свой.
– Ты ещё и с номером, – старуха ткнула парню в грудь.
– Руки! – отмахнулся Шумкин, выказывая желание оттолкнуть старуху уже не только словесно. Глупая, она противоречила самой себе. Могла бы догадаться, что просто так, кому попало, стартовый номер не выдадут. Но бабке было не до думок, она вошла в спор и выходить из него собиралась только победительницей.
– Не надо, Миша. Пошли на стадион, – Лиза взяла бунтаря под руку так мягко, что он мгновенно повиновался.
– Изергиль, – только и успел бросить Шумкин обидчице.
– Чего? – бабка, явно с ранней пролетарской классикой незнакомая, пошла на Шумкина в лобовую. По холлу раздались смешки. Девушка потянула спутника к двери уже более настойчиво, но он упёрся:
– Ну ты! Ну ты! Не наваливай!
– Иди на стадион, говорю, – дежурная от намерений не отступала.
– Без тебя знаю, куда мне идти. Сама бы ты не пошла… – Миша выдернул руку, освобождаясь. Как он ненавидел ссориться с кем бы то ни было, по любому поводу. А вот надо же: не сдержался, показал себя с бунтарской стороны. Да ещё перед кем? Перед такой милой красоткой. Но на бабку сострадание к парню никак не сходило. Шагнув в его сторону, она взвизгнула на пределе:
– Ах, ты так! Ну, смотри у меня, – дежурная быстро шмыгнула за стойку, откуда тут же появилась с веником. Увидав её в полном вооружении, девушка поволокла Мишу за дверь. Ретируясь, он успев всё же крикнуть, что будет жаловаться.
– Иди-иди, – не обратила старуха внимания на угрозу и, как только дверь закрылась, стала размашисто мести пол у выхода. – Небось, двоечник заядлый, а туда же: в войну… такого не было… Чё он знает о войне? Было или не было. Вот я всю войну на плечах вынесла, могу сказать. И голод…, и холод. А он…, – дежурная поправила платок и выглянула в окно. На улице перед общежитием никого уже не было. – Ишь, легкоатлет мне нашёлся. Смотри у меня, – женщина погрозила веником. Завелась она теперь надолго, уже не обращая внимания на то, что её никто не слушает.
9
В секторе для прыжков в высоту на стороне, противоположной