– И даже этот красавчик–генерал не поднял тебе настроение? – медовым голоском осведомилась подруга.
На лице Авроры очень красноречиво отразилось, что она думает по этому поводу.
– Ну, тебе просто не угодишь! – изумилась Кайрина.
– Да нет, я просто устала.
Кайрина смогла–таки оторваться от зеркала и подойти к подруге, на ходу расчёсывая волосы.
– Я знаю отличное средство расслабиться, – сказала она.
– Напиться? – угрюмо пошутила Аврора.
– Нет. Там ждёт горячая ванная. Я попросила Барту наполнить её для тебя.
Аврора слабо улыбнулась:
– Там я и усну.
– Позвать Барту?
– Нет, – рывком поднявшись на ноги, принцесса начала быстро стягивать с себя одежду. – Что я сама в ванную не залезу?
– Да, – притворно вздохнула подруга. – Барта, конечно, не молодой генерал из Торрии.
И, увернувшись от полетевшей в неё подушки, вернулась к гардеробу.
Через час Аврору разбудила возня за дверью. Открыв один глаз, она глянула в зеркало на противоположной стене и успела увидеть Атона, который при виде утопающей в душистой розовой пене девушки издал сдавленный хрип и пулей вылетел из будуара. Снова послышалась возня, в ходе которой Атон возмущённо отбивался, но ему быстро заткнули рот и оттащили куда–то в сторону. Аврора довольно улыбнулась и снова закрыла глаза. Устроившись поудобнее, она уже решила, что парни вернутся попозже и можно будет спокойно собраться, как вдруг над самым ухом послышалось:
– Тебе спинку потереть?
Девушка распахнула глаза – на бортике рядом с ней, как ни в чём не бывало, сидел Кован.
– Ты что здесь делаешь?!
Кован сделал невинные глаза:
– Что, Атона позвать? Сразу предупреждаю, курьер из него никудышный. Только тебя увидел, сразу пошёл красными пятнами и заорал, что он, видите ли, не может сюда войти… Сноб.
Ожидаемо от Атона. Парню двадцатый год, от девушек отбоя нет – половина служанок во дворце по нему сохнут – а он продолжает упорно строить законченного моралиста.
Аврора поморщилась, вспоминая, как однажды в начале десятого класса Атон (а тогда ещё Сергей) при виде статуй в Эрмитаже едва не упал в обморок, а потом, старательно избегая античные залы, с пеной у рта доказывал каждому смотрителю, что обнажённые изваяния являются верхом некультурности и он, как представитель «прогрессивной современной молодёжи» не понимает, почему древние зодчие выставляли на показ «этот позор и разврат». Кован, услышав его, возразил, что ни зодчим, ни тем более его моделям стыдиться было нечего, и всю обратную дорогу со вкусом расписывал обомлевшему Атону, что можно назвать развратом.
– А зачем он вообще заходил?
Кован подвинулся поближе и оскалился:
– Вот и я говорю, зачем он нам нужен?
– Ков!
Парень