Но есть еще в мире то, что удерживает Ивана от побега, и сегодня день начинается с того, что мальчик встречается с утра с этой причиной.
– Откройте тетради и запишите тему. – Звучит в его ушах приятный голос красивой как никогда Анастасии Сергеевны.
В сравнении со всеми, кого только видел Иван, даже включая ярких женщин с обложек старых журналов, попадавших в руки мальчика всего несколько раз за всю жизнь, его учительница превосходит своей красотой и очарованием всех их настолько, что кажется, словно и нет кроме нее на целом свете настоящей женщины, а только списанные с ее образа карикатуры, воплощенные в образах всех остальных.
Иван смотрит заворожено на свою учительницу, осмеливаясь поднять взгляд только, когда она поворачивается к доске, но и тогда наблюдает исподлобья, чтобы этого не могли заметить одноклассники. И они не замечают. Ему как обычно прилетает в затылок несколько жеванных бумажных огрызков, выпущенных из очищенной от стержня трубки из-под ручки, ложится на парту несколько смятых записок с угрозами, которые и читать не нужно, чтобы догадаться о содержании, словом, все проходит так, как последние лет десять.
Но вот урок заканчивается, а Иван уже готов сбежать из класса, чтобы исчезнуть с территории школы ровно на время перемены и, как всегда, оказаться на следующем уроке ровно в последнюю секунду. Только у классной на этот счет другие планы.
– Сибиряков, подожди! – Останавливает учительница его на пороге. – Мне нужно с тобой поговорить.
Женщина подзывает Ивана жестом, но вряд ли это может обрадовать. Марат и несколько других уже скалят зубы. Теперь Ване придется выходить из класса после них, а это значит только то, что им даже гнаться за ним не придется, он сам выйдет скоро из класса к ним навстречу. Марат улыбается, не отводя взгляда, а когда проходит мимо, то осторожно, чтобы не заметила Анастасия Сергеевна, толкает Ивана плечом. А классная закрывает журнал, садится за стол и ждет, когда остальные ученики покинут кабинет.
– Ваня, ты должен рассказать мне, что произошло.
Подсознание Анастасии Сергеевны подсказывает ее телу, как выразить всю серьезность и важность начинающейся беседы. Она выпрямляет спину, складывает руки на столе, опершись на локти, и взглядом демонстрирует крайнюю сосредоточенность. В это время еще люди настолько темны и нелепы в своих познаниях человеческой сути, что многие из них вполне искренне полагают, будто лучший способ вести серьезную беседу, это говорить искренне и честно, спрашивать ровно то, о чем думаешь. Их ум не обременен еще тяжеловесными взаимоотношенческими конструкциями, а потому даже взрослые люди, воспитанные по устаревшим образцам разваливающегося государства, говорят прямо,