Дабы народ смог усвоить истинную цивилизованность и сделался достоин её, ибо без этого ни одна нация не сможет трудиться для будущего, его следует обязательно вернуть сначала к исконному его характеру; чтобы народ смог произвести всё то, на что способен, нужно не заставлять его копировать иностранцев, а развивать его национальный дух во всей его самобытности.
Когда бы железная дисциплина, которой повинуется этот ещё полудикий народ, на миг перестала всей тяжестью давить на него, всё общество перевернулось бы вверх дном.
В глубине души им нравится ничем не ограниченная власть – так легче всё приводить в движение. Кто же с охотой пожертвует тем, что облегчает ему задачу?
У истории свои непреложные законы, и прошлое повсюду оказывает влияние на настоящее.
Какое энергичное чувство сопротивления должно зреть в душах людей, живущих при деспотическом режиме и привыкших ни с кем не делиться своими думами.
Если кому-нибудь когда-нибудь удастся подвигнуть русский народ на настоящую революцию, то это будет смертоубийство упорядоченное, словно эволюции полка. Деревни на наших глазах превратятся в казармы, и организованное кровопролитие явится из хижин во всеоружии, выдвигаясь цепью, в строгом порядке; одним словом, русские точно так же подготовятся к грабежам от Смоленска до Иркутска, как готовятся ныне к парадному маршу по площади перед Зимним дворцом в Петербурге. В результате подобного единообразия естественные наклонности народа приходят в такое согласие с его общественными обычаями, что последствия этого могут быть и хорошими, и дурными, но равно невероятными по силе.
Будущее мира смутно; но одно не вызывает сомнений: человечество ещё увидит весьма странные картины, которые разыграет перед другими эта Богом избранная нация.
Опасность либеральных идей, привитых диким народам. […]
Этот факт, равно как и те, что я приводил в других местах, позволит вам понять, сколь опасно прививать либеральные взгляды народам, не подготовленным к их восприятию. Что касается политической свободы, то чем более вы привержены ей, тем более должны избегать произносить имя её перед людьми, которые способны лишь скомпрометировать святое дело, защищая его на свой лад.
Покончить со свободой, проповедуя либерализм, значит убивать, ибо любое общество живо правдой.
У меня есть одна навязчивая идея: я думаю, что людьми можно и должно управлять без обмана.
Предоставьте русской печати свободу на двадцать четыре часа, и вы узнаете такое, что в ужасе отшатнётесь. Угнетение не может существовать без всеобщего молчания.