В дверях появился сияющий Саша:
– Специалисты уже в пути! А нам хорошо бы кой-чего из ценностей оперативно пристроить… Для оплаты трудодней.
Через неделю снова собрались у Сергея Владимировича. Несколько украшений и монет из клада Рудаков «удачно толкнул», и теперь деньги лежали на кухонном столе. «Всё поделить!» – пошутил Новиков. Саша сразу произнёс слово «автомобиль». И добавил, что обещает выступать в роли шофёра «для всех членов кооператива».
Новиков сказал, что «не претендует».
– На корвалол и пельмешки пенсии хватит… Ну, разве что новые ботинки. Пальто. Летний костюм. Элементарное кормление.
И сразу же уточнил про инвестиции в «специальные средства».
– Сломанные ножи… Как вспомню – в жар бросает.
Но даже приблизительного описания «механизмов» от Сергея Владимировича добиться не удалось. Саша не настаивал: мысленно он уже бродил по авторынку.
Гольдин отказался от единовременной выплаты своей доли. Как-то, пожалуй, импульсивно и нервно отказался. Ещё пять минут назад прикидывал, чем лучше взять, монетами или ювелиркой, а потом, когда пришла его очередь высказать пожелания, вдруг, заявил, что «пока решил воздержаться от дробления капитала и присоединиться к системе кормления, то есть полного обеспечения разумных потребностей». Сергей Владимирович ничуть не удивился и протянул ему руку, невнятно пошутив про «разумные потребности». А Саша посмотрел как на идиота. Когда по дороге к метро Миша попытался объясниться с Рудаковым, тот пробурчал:
– Ты рехнулся. Такой коммунизм через месяц надоест.
В университетской библиотеке Гольдин отыскал несколько дореволюционных книжек о кладах, статьи упомянутых Новиковом структуралистов и начал «погружаться в тему». Это было интереснее, чем законы Ману и классовая борьба в Китае.
Он несколько раз вспоминал про «Тетрис»; метафора была ёмкая, и то, как притёрлись и продолжали укладываться блоки-события Гольдина, скорее, радовало. Саша очевидно гонялся за деньгами, Новиков – за доказательствами своих теорий. У Миши не получалось определить собственный интерес, и он остановился на нейтральном «затягивает». Тем более, что новое увлечение было лишь отчасти новым: шесть лет «детской археологии» всегда стучали как пепел Клааса.
«Да, затянуло стремительно, – рассуждал Гольдин. Родители переехали на дачу, и он наслаждался вечерним одиночеством; зависать у Новикова слишком часто пока стеснялся. – Или затянули. Как по нотам».
«Лёгкость» была отчасти подозрительная. «Но, с другой стороны, – успокаивал он себя, – комок случайностей мог и независимо от чьей бы то ни было воли сложиться в красивую комбинацию, правильную и логичную». Так или иначе, комбинация ему нравилась.
Сначала к перспективе знакомства с Соней старик отнёсся скептически, но через несколько дней