Однажды взбудораженная Шамсия принесла неожиданное известие:
– Оказывается, мой Фатхулла жив! – простонала она. – Весточка от него пришла. Чтобы провалиться на месте этому солдату Биккулу, который сообщил о смерти Фатхуллы! Сколько слёз я тогда выплакала! Полжизни у меня отняли… Но где же носило Фатхуллу, почему он столько лет молчал и ни одного письма не послал? Почему? Через столько лет… Пишет, что в Сибири они расправились с «беляками», что скоро вернётся, и что…
Не договорив, Шамсия вновь дала волю слезам. Мустафе казалось, что земля уходит из-под его ног.
В последнее время он приноровился вить из пакли верёвки на продажу, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Ведь без лошадей невозможно было и думать о торговле. Да и какая нынче торговля? Новое правительство, как собака на сене, и само торговать не умеет, и другим не даёт. Остаётся разве что верёвки вить… или сапоги тачать. Услышав новость, он поднял голову и долго, внимательно смотрел на Шамсию. Кто сообщил ей о Фатхулле? Ведь пять лет прошло, как известили её о смерти первого мужа. Каким образом угнанный на германскую войну солдат очутился аж в Сибири, за тридевять земель от западных границ империи? Верно ли говорит Шамсия, не напутала ли чего? А может быть, она, понимая неустроенность, неопределённость их отношений, просто-напросто хочет воспользоваться свалившимся на голову известием, чтобы окончательно порвать брачные связи и уйти от Мустафы?.. Он надолго задумался, тупо и отрешённо смотря перед собой…
Когда исчез подёнщик Хальфетдин, Шамсия почему-то сильно переживала. Это было не совсем понятно Мустафе. Дальше – больше. Только-только начала Шамсия успокаиваться, как пришло известие от её первого мужа, оказавшегося живым… Прямо голова кругом идёт… Но в этот раз хотя бы понятно и ясно, отчего жёнушка в очередной раз взбеленилась. Как-никак первый муж отыскался. «Воскрес», из мёртвых восстал… Ясно было Мустафе и то, что жизнь его вот-вот сойдёт с налаженной