Мустафа отрицательно покачал головой.
– То-то, – заключил Гумер. – Об этом и в песне поётся:
Старайся, берись за дело,
Ведь жизнь проходит…
– Верно. Если сам не подсуетишься, никто тебе на блюдечке ничего не преподнесёт, – тихо согласился Мустафа. – Меня только одно беспокоит: почему государство отлучает молодёжь от веры, закрывает мечети и медресе? Неужели они думают, что новую жизнь можно построить на безверии, с помощью безбожников, людей без чести и имана? Мы, торговцы, никогда не отличались излишней религиозностью, и всё-таки во всём руководствовались прежде всего канонами веры, не отступали от законов совести.
– Торговля, Мустафа туган, это – благородное занятие, оставшееся нам от славных предков и освящённое самим пророком. Некий умник сказал: «Одно дело – шайтан с хвостом, но другое дело – злой дух, злой джин…» Вспомни, что большевики сделали в первую очередь, чтобы удержать свою пока ещё зыбкую власть? Сформировали мусульманские полки. Теперь, когда дело практически выиграно, ни мусульмане, ни другие верующие им не нужны, теперь они орут о рабоче-крестьянской армии, рабоче-крестьянском правительстве…
Мустафа подхватил его слова:
– Я хорошо помню, как красный комиссар Усманов, агитировавший мусульман в Татбригаду, не уставал говорить: «Мы, большевики, боремся за свободу всех мусульман!»
– А-а… – усмехнулся Гумер. – Это сын Хайруллы хальфы. Отец его был образованнейшим человеком, уважаемым хальфой медресе, а сын, как видишь, коммунистом заделался, более того, теперь воюет для большевиков, земли священной для всех мусульман Бухары. Газеты захлёбываются от восторга: «Разгромим гнездо религиозного мракобесия!»…
– Хм-м… Значит, и до благородной Бухары добрались… Скажи, а кто такие коммунисты и большевики? Чем они отличаются? Кто из них для нас хуже?
– Все они одним миром мазаны, – махнул рукой Гумер. – Чтобы отлучить народ от тысячелетней веры, этот дьявол Ленин придумал новую религию – большевизм. Эту безбожную религию теперь и пытаются вколотить в сознание народа, а прежде всего – в умы молодёжи. Народ сходит с катушек, развращается большевиками, теряет веру – вот что самое опасное. С человеком, продавшим свою веру или отрёкшимся от неё, можно делать всё, что захочешь. Ленин хорошо понимает это, поэтому в первую очередь развращает и разлагает молодёжь. По всей стране создаются молодёжные группировки, организации, и хуже всего то, что они добиваются некоторых успехов, как пишут газеты. Повторяю, Ахметсафа должен понять одну непреложную истину: знание – это одно, вера – другое. Если ты начнёшь противостоять своей вере, тебя уже никто и ничто не оправдает, ни в глазах божьих, ни в глазах народа.
Давлетъяровы когда-то