– Не волнуйтесь доктор, у меня уже всё в порядке. Спасибо, но в вашей помощи я более не нуждаюсь. Приношу свои извинения за беспокойство.
Она собралась встать, но доктор жестом руки удержал её.
– Без пропуска вас отсюда не выпустят и, прежде чем я его выпишу, может быть, объясните, как вы попали сюда? Вы знаете, где находитесь?
– Догадалась, и на этот счёт у меня комплексов нет, – сухо отреагировала она. – Тот факт, что мы сейчас находимся по одну сторону решётки, меня ничуть не волнует и пусть вас не тревожит. Чуть позже мы будем по разные её стороны. На моём месте любой другой оказался бы тут гораздо раньше. Я столько сумасшедших ролей пропустила через себя, что, действительно, странно, как это мы до сих пор не знакомы?
– Что же вы раньше не пришли ко мне знакомиться?
– Прежде чем идти на приём к психиатру, всё-таки надо лично убедиться: в своём ли ты уме? И тут я должна вас огорчить. Раздвоения личности и прочих бзиков за собой не наблюдала, и я не ваш пациент. Можете поверить мне на слово, – утвердительно произнесла она.
– Верю, – охотно согласился доктор. – А если бы страдали шизофренией, то тогда у вас было бы не раздвоение, а размножение личности, то есть по числу сыгранных ролей?
– Совершенно верно, – спокойно подтвердила она.
«Впрочем – подумал доктор – никогда не знаешь, сколько личностей поджидает тебя, и какие тараканы у каждой личности в голове». Ему вспомнился случай, как одной из пациенток пришла в голову бредовая идея, что надо из любви к доктору съесть его. Видимо, прочла где-то о каннибалах. Подговорила соседей по палате и толпой ворвались в кабинет. Тогда его спасла мысль, что для приятного вкуса ему надо сходить в буфет за солью. «А что творится в голове у актрисы? Сейчас любая выходка ей с рук сойдёт. Красивая и неподсудная» – подумал доктор и спросил:
– И какое лечение вы бы проводили в таком случае?
– Доктор, лечение это ваша прерогатива, но если вы забыли, то я напомню вам самый банальный метод: «мама, роди меня обратно, соедини все мои личности воедино и выпусти обратно на волю». Мне дайте роль новорождённого, роль повитухи доверьте медсестре, а рожать придётся вам, – и довольная собой, она откинулась на спинку дивана.
– Вы все свои роли помните?
– Конечно помню, – удивилась она – за секунду могу войти в любой, сыгранный мною, образ.
– Прекрасно но ваши театральные образы настолько противоречивы, что, соединив их воедино, можно получить небольшой взрыв в голове, – улыбнулся в ответ доктор.
– Не волнуйтесь, доктор, никаких взрывов не будет. Неужели вы не знаете, что в человеке мирно уживаются даже такие антагонизмы как: садизм с мазохизмом или любовь с ненавистью? – недовольным тоном возразила она.
Доктор хотел было уточнить, что подобный антагонизм присущ театральным пьесам, а не реальной жизни, но по её взъерошенному виду понял,