Режиссёр физически ощущал, как с каждым её словом ненавистный образ всё глубже прожигал зрачки, а она с фальшивой патетикой в голосе продолжила:
– Жаль! Ах, как жаль, что моя пьеса подходит к концу. Я прощаюсь с моим зрителем, и мне так тяжко на сердце в минуту прощания… Так тяжко… Утешает лишь одно. Теперь мой образ вселился в вас, и будет жить там до конца дней ваших. Я дарю вам моего зрителя навсегда. Я дарю! Дарю!
Она пару раз развела руками от груди, будто что-то отрывая от себя, и сменила тон голоса на деловой:
– Вот и ладненько. Теперь он за вами присмотрит, а вы мне ещё «спасибо» скажете. Договорились?
Режиссёр не шелохнулся, и его покорный вид на мгновение выбил её из колеи. Ей внезапно захотелось впиться ногтями в эту застывшую маску скорби и, в крике, она как с цепи сорвалась:
– Если ещё хоть раз вы посмеете поступить не по совести, то мой образ, мой зритель калёным железом будет жечь и жечь ваши глаза! Вы отняли мою мечту, а я вашу мечту вот так растоптала! – она затопала ногами. – За все свои мучения отомстила! Теперь поняли, какая из меня получилась актриса?! Поняли, как гадко обошлись со мной?!
Она замахала руками, затопала ногами, но из глаз уже брызнули слёзы облегчения, и она мгновенно обмякла. Прижав руки к груди, она залепетала:
– Я сделала это! Наконец, ваш образ сгинет, и не будет мучить меня. Я победила! Я свободна!
Слеза сорвалась с подбородка режиссёра, и ей показалось, что он что-то бормочет. Наклонившись, она услышала: – Чтоб ты родила дебила, урода, паразита. Я трижды проклинаю. Проклинаю…
Она никогда не думала о том, что когда-нибудь у неё будут свои дети, и от этих слов ей стало жутко.
– Убийца, – зло зашипел режиссёр, и она ощутила, как неведомая сила сжала её виски, как когда-то во время конкурса. Она почувствовала, что теряет сознание, и обессиленная рухнула в кресло. Слёзы залили лицо, и она навзрыд запричитала:
– Я больше не могу… у… у … – напрочь забыв о маске презрения, с которой мечтала взирать на поверженного режиссёра.
Режиссёр сидеть кулем, как ребёнок, зажмурившись от страха.
Эпизод 23
Сразу после развода, режиссёр со своей семьёй уехал. Прошло ещё несколько месяцев, и на подмостках театра засияла новая звезда. Её игра на сцене стала вызывать такую бурю эмоций, что в день спектакля возле театра дежурила машина скорой помощи.
Претенденты на руку и сердце, как конфетти, закружили вокруг неё. Поклонники таланта буквально утопили её в море цветов. Всюду она была желанным гостем, но никто ей не был нужен. В промежутках между спектаклями, она жила воспоминаниями своего очередного триумфа и, не щадя себя, работала.
К счастью, та самая подруга детства, взвалив на себя все её бытовые проблемы, безвозмездно подарила ей эту свободу. Мама к тому времени уже скончалась.
Иногда