В моих глазах всё поплыло, когда надо мной нависло смеющееся лицо, которое тут же, в сопровождении треска кустов, сменилось уродливой мимикой, а из вонючего рта вырвался крик.
– Чага, что это! Чага, мне больно!
Подобно замедленной съёмке, я увидела тёмное четырехлапое существо, быстро рвущее затылок насильника.
– Откуда он взялся? – прохрипел Чага.
– Рубай его! – заорал лохматый.
Мощные челюсти собаки схватили запястье второго, и он, повиснув всем телом, разодрал руку, держащую нож. Я встала на ноги, но тут же упала в мокрую листву.
– Чага, у меня кровь, мочи гада! – держась за затылок, визгливо орал лохматый.
Его подельник пытался избавиться от бесстрашной собаки, но та продолжала бой, бросаясь на врага снова и снова.
– Умри, тварь! – истекая кровью, вопил Чага.
– Мотаем, Чага, с ним, верняк, хозяин, – услышала я в своём помутнённом рассудке.
Я сидела, дрожа всем телом. Мы были вдвоём. Мой спаситель лизал мне лицо, а я гладила его по голове. Он лежал у меня на коленях, положив мне свою большую голову на грудь, а я с остекленевшим взглядом смотрела впереди себя, продолжала гладить его и тихо пела ему дрожащим голосом: «Спи, моё счастье, глазки закрой, кончился день для нас непростой, я тебя очень сильно люблю, я тебе песенку эту пою. Ты мой любимый ласковый друг, нас не застигнет участь разлук. Вместе с тобою ночью и днём, вместе с тобою будем вдвоём…»
– Ну, что, мой милый, вставай, нам пора. Я тебя сейчас вымою, накормлю самым вкусным ужином, а потом уложу спать на чистую простынку. Завтра мы пойдём гулять, ты будешь греться на солнышке. Я отведу тебя на полянку, на которую тебя так ни разу не водила. Вставай, мой друг, мой самый лучший друг. Ты так крепко заснул, что тебя не разбудить, проснись, я умоляю тебя, ради Бога, проснись!
Так я просидела с ним, раскачиваясь и гладя его, до восхода солнца, пока нас не нашли какие-то люди.
– Девушка, что с вами, что случилось? – спросили они.
Очнувшись, я стала поправлять разорванную блузу, кутая себя в ветровку.
– Что с вами? Вызывайте скорую… У неё шок… – будто по ту сторону стекла слышала я приглушённую речь стоявших возле меня незнакомых взволнованных людей. Кто-то из них воскликнул: «Посмотрите, у неё мертвая собака!» И я ответила: «Это не собака, это мой друг».
КУКЛА
Дней не бывает ушедших понапрасну.
Те дни даны тебе на размышление о том,
что выбрать?
Жить, иль снова размышлять?
– Уже утро, любимая, пора просыпаться! – раздался в зашторенной спальне бодрый мужской голос.
– Опять утро, ты хотел сказать, – прохрипела в ответ взлохмаченная сонная женщина, жмурясь от света, ворвавшегося в брешь раскрывающихся синих штор.
– Ну, перестань, Изольда! – воскликнул мужчина и с укором вопросил:
– Где твоё прежнее жизнелюбие?
Тяжело вздохнув, женщина привстала, поправляя розовую сорочку, и, качнув головой, устало вымолвила:
– Закончилась