А что после родительской любви? Появляется нечто в штанах и шляпе, морочит ребёнку голову по схеме плотского обольщения, затем превращает женщину-жену в невольницу своего эгоизма. Это ничтожество ежедневно выпивает из вашей доченьки энергию мечты о счастье. Свекровка ничуть не отстаёт от высасывания соков невестки. А опосля многолетнего морального и физического пиршества упырь перешагивает через вашего опустошённого ребёнка, изломав, вышвыривает на задворки жизни.
Ладно, я тебя уже совсем заговорил, ты уж прости, это видимо возрастное. Антип, заверяй его подпись.
– Я ничего не подпишу, Папенька сумасброд! Дурика нашёл, уху! Ишь, всего в бочку затолкать хотел! Да, ноги моей здесь не будет!
Илья сорвался с насиженного места, и вскоре мы с нотариусом услышали хлопок входных дверей.
Мне остаётся лишь пожать плечами и проводить Антипа, чувствуя неловкость за случившееся. В моё тело «вошла» усталость, я тяжело вздыхаю, снимаю пиджак и шагаю в гостиную.
– Папа, камин погас, – слышу я голос дочери, а сердцем чувствую в нём боль.
Она в кресле, она в грусти.
– Ты всё слышала, Анастасиюшка.
– Да папа, всё. Если бы ты знал, какие слова он мне говорил, а клятвами сыпал… – слёзы обрывают её.
– Слова не дела. Не плачь, пусть плачут те, кто не с тобою, – отвечаю я, и ласково глажу её склонённую голову с русыми кудряшками. Я с умилением любуюсь своей принцессой.
Она через слёзы улыбается и меняет тональность голоса на нежность:
– Пойдём спать, устал тут сидеть? Ох, Руслан, и за что я на тебя тогда обиделась? Глупая… – на выдохе вопрошает она дремлющего грызуна в своих раскрытых ладонях.
ПО ТУ СТОРОНУ СКАМЕЙКИ
Майский жук, лениво выбравшись из расщелины бетонной стены, пошевелив усиками, пополз, огибая сочный резной лист одуванчика, к изумрудной прохладе газона, который ещё не успела заштриховать своим бледным колером городская пыль. Увернувшись от мощной горячей струи, жук быстро покидал тень, созданную мохнатой, задранной вверх лапой неведомого четвероногого существа. Не успел он преодолеть одну опасность, как другая встала на его пути зашнурованным коричневым ботинком. Этот ботинок, впрочем, как и другой, принадлежал сутулому молодому человеку.
Одурманенный весенним ветром, смешанным в шейкере воздушных потоков, из ингредиентов: цветочной пыльцы, людских ферамонов, партитуры нот духов и углекислого газа, юноша наслаждался.
Расстегнув ворот клетчатой рубашки, он, чуть прищурив глаза за толстыми линзами роговой оправы очков, обратился ликом своим к солнцу.
Его наручные часы никуда не торопили его, а ноги направляли разгоряченное тело в сторону скамейки, стоящей у многоэтажного дома.
В целлофановом пакете, который он нёс, соседствовало духовное и плотское. А именно – хорошая книга и прохладное пиво. Эти различные по своему содержанию элементы досуга должны были