– Это впечатляет, Джек.
– Тебе тоже необходима такая баба. Она будет тебя направлять, она будет ухаживать за тобой. Она будет тебя насиловать ежедневно.
– Не думаю, что мне это необходимо, Джек. – Я вспомнил о Тане.
– Тебе это жизненно необходимо! Все твои бабы красивы. Но они не настоящие.
– что это еще значит?
– Это значит, что им на тебя плевать. Ты для них просто отдушина. Ты славный малый, но они все хотят тебя переделать. В то время как толстуха просто принимает, что есть. Она не живет иллюзиями. Все честно.
– Не знаю, Джек. Не знаю… Были конечно не удачные примеры, но в целом все обошлось.
– Ты не понимаешь. Они для тебя тоже ничего не значат. Вы живете и стараетесь забыться. Запомни Джон, тебе платят той же монетой. Всегда.
– может быть ты и прав. Только это уже не важно. Я вряд ли смогу засунуть свой хер в нечто подобное.
Джек пил водку без всего. Я вообще всегда удивлялся, как они могут пить столько крепких напитков и не закусывать. Слишком молодая страна. Америка еще не постигла вершин алкогольного олимпа. Она, словно подросток, максималистка – неоправданная жажда познания. Великая страна, кажется, так ее называют. Я с этим не согласен.
Мы допили и решили продолжить у меня. Джек засунул пятьдесят баксов в трусики Лилии. Она позволила ему за это зарыться между ее грудей. Я же говорил. Стриптизерши – славные.
Мы поднялись и начали пить. Прошел день, прошло два дня, канула неделя. Сколько недель на дне бутылки? Куракина звонила, а мы не отвечали. Мы сидели, пялились на плакат и разговаривали. С американцем, любящим, чтобы везде была манда.
В один из этих дней я потерял его из виду. Я проснулся, а его не было. Вещи на месте, гора бутылок, Джека – след простыл. Я вышел на кухню перекурить. Над печью стояла Таня и жизнерадостно виляла жопой. Я сразу же задал один единственный вопрос:
– Джек проснулся?
Она, покраснев, кивнула.
– Скажи, пусть зайдет ко мне.
Джек сидел, а я ходил по комнате.
– Да что с тобой? Как же твоя необъятная женушка?
– Все путем, мужик. Она не узнает.
Мы все живем в неведении. Мы радуемся, потому что жизнь полна лжи. Мы просыпаемся и проживаем все без остатка. Наполненные лицемерием. Где исключения? Даже благодетель невозможно ощутить. Ее невозможно постичь. Объяснить. Проще оправдать маньяка, изрезавшего жертву, чем объяснить феномен Матери Терезы. Мир давно заброшен чистыми помыслами. Скорее можно поверить, что Агнесс Гонджа Бояджи была законченной шлюхой, однажды решившей искупить свои грехи.
– Завтра же вылетаешь в Москву. – Я отправил Джека за виски и набрал Куракину.
– алло, что это за дерьмо, Висклов?! Мы так не договаривались! Ты же сказал, что бросил!?
– Эй, эй. Угомонись. Ты взяла и поверила с ходу!
– точно, блин. Горбатого могила… Где Джек?
– Покупает