Мне остается просто помотать головой:
– Нет, ничего, ерунда.
– Точно? – Его брови сходятся к переносице. Он не любит, когда я расстроена. Переживает за меня.
Он такой красивый. Я так его люблю…
– Точно. Просто женские штучки.
Влад улыбается:
– Я думал, у вампиров не бывает женских штучек.
– Некоторые вещи не меняет даже смерть. – Я стараюсь шутить, но голос звучит как-то неубедительно, даже для моих ушей.
Он подходит к моему столу, садится на край и ласково проводит рукой по моей все еще влажной от слез щеке. В его глазах – глубокая нежность, к которой я так привыкла, что мне кажется немыслимым ее потерять. Удивительно: даже теперь, став холодным, как я, он умудряется изливать на меня тепло, как всегда делал, будучи человеком.
Его пальцы находят прядку моих волос, и он привычным, уютным жестом заправляет ее мне за ухо:
– Сколько раз я тебе говорил, что ты ЖИВАЯ? Биение сердца – это еще не все.
Я поднимаю на его глаза:
– Когда я с тобой, то верю в это. И правда чувствую себя живой.
– Значит, ты будешь жить вечно. Потому что я всегда буду с тобой. – Он очень серьезен, и мне так хочется верить, что он прав. Что знает себя достаточно, и уверен в себе достаточно, чтобы обещать мне вечность.
Наверное, верить ему – верить в него – единственный способ его удержать. Другого я не знаю.
Я стараюсь придать лицу веселое выражение:
– А что за идея у тебя была, когда ты вошел, а я тебя отвлекла своими нюнями?
Он широко ухмыляется, и в его голосе звенит мальчишеский задор:
– Отличная! И она все еще актуальна. Пойдем на каток – они наконец открылись.
Все-таки он у меня – чистое золото.
Через час мы уже в Парке культуры. Вечер буднего дня, народу не много, и мы свободно скользим по залитым льдом аллеям, углубляясь все дальше в сумрак уединенной части парка. Черные ветки расчерчивают синее небо над нами, в гладкой поверхности чистого льда мутно отражаются фонари. Влад оборачивается ко мне – в темноте его бледная кожа словно бы слегка светится, дикарские глаза блестят под черными, вразлет, бровями. Он хитро улыбается:
– Впереди никого нет. Айда на полной скорости?
Я киваю, и мы устремляемся вперед, не сдерживаясь, – со скоростью, доступной только нам, сверхъестественным, проклятым природой хищникам.
Мы бежим так быстро, что деревья по сторонам аллеи сливаются в одну неразличимую массу, и снежинки ударяют по холодной коже так резко, что даже мы чувствуем их морозные уколы.
Я много о чем жалею, многое хотела бы изменить – я никогда не желала Владу своей судьбы. Но есть моменты – вот как сейчас, – когда я счастлива, что мы во всем подобны