Когда, надев халат, она вышла в большую комнату, мужчины сидели за столом и курили.
– Собирайся, тебе сказано, – как на собаку рыкнул Тимофей, – че в халате вышла, не май месяц, брюки там, юбку, пальто, и быстрей, назад еще чалить и чалить.
Поняв, что от нее требуют, Маришка отрезала:
– Я никуда не поеду.
– Чего, шалава? – не понял Тимофей. – Ты охренела? Настали тяжелые времена, власти поменялись, только ты и осталась, клофелин никогда не подводил. Ты наша, мы за тебя бабки заплатили.
Маришка резко развернулась и ушла в свою комнату. Открыв чемодан, она схватила деньги и уже хотела идти, но, увидев крест, взяла его и крепко сжала в кулаке.
– Вот, – сорвав резинку, положила деньги на стол перед Тимофеем, – откупные.
Стриж от удивления ухнул, а Тимофей, нервно посмотрев на расползавшиеся по столу зеленые купюры, спросил:
– Сколько здесь?
– Больше двадцати тысяч, – еле сдерживая дрожь, ответила Маришка.
– Ты точно охренела, – недовольно рявкнул он. – Мы за тебя пятьдесят кусков выложили.
Стриж, вспомнив единый и нерушимый тариф на проституток в три тысячи долларов, которые они действительно заплатили за Машку-малолетку, удивленно глянул на Тимофея, но, увидав в ответ тяжелый взгляд, понял, что Тимофей начал крутить девку, опустил глаза и стал пересчитывать доллары.
Наступило молчание. Стриж, слюнявя пальцы, складывал стопки по тысяче и бубнил:
– Штука… две… три… четыре…
Его бормотание усиливало напряжение, и Маришка в ожидании решения ее хозяев, крепко сжимая в руке крест, неожиданно для себя спросила то, что ее совсем не интересовало.
– А где Бык? – вырвалось у нее единственное, что могло разрядить обстановку.
– Бык стал крысой, и его отправили на убой, – не отрывая глаз от денег, рыкнул Тимофей.
– Прирезали Быка, – подняв голову, подтвердил Стриж. – Кто? За что? Как? Полгода как похоронили…
– Считай, считай, – одернул его Тимофей.
– Я считаю. Двадцать три… двадцать четыре… двадцать четыре семьсот, – уложив последнюю купюру в неполную стопку, сообщил Стриж.
– Ну вот, осталось двадцать пять триста, – довольным тоном подытожил Тимофей.
Услышав этот вердикт, Маришка, готовясь вымаливать свою свободу, сжалась и поднесла кулаки к груди. В этот момент Тимофей заметил золотую цепочку, свисавшую из-под ее зажатых пальцев.
– Что это там у тебя? Ну-ка, давай сюда, – поманивая пальцем, приказал он.
Маришка подошла и положила золотой крест на стол.
– Ух ты! – воскликнул Стриж. – Большой, штук на пять потянет.
– Ручная работа, – подтвердил Тимофей, внимательно рассматривая крест, – вишь, тут слово какое-то выбито. – И тут же оценил: – Примем за три, – затем посмотрел на Маришку и досчитал: – Итого двадцать семь семьсот, осталось двадцать две триста, плюс деньги