– Это же надо, голосина какой! – изумилась цыганочка. Толкнула дверь в кабинет: заперто. А на ней записка: «Занятия в к.46». Побежала обратно. Голос звучал все ближе и ближе, пока Ромала не уткнулась в табличку «46». Она приоткрыла дверь. Андрей Петрович, согнувшись клюкой, играл на пианино. А рядом легко и непринужденно Людмила Милославская выводила «да на троечке…». Ромала так и осталась стоять в дверях… Люся подмигнула ей и махнула рукой, призывая войти, не сбиваясь ни с ноты, ни с интонации. Белянкин смотрел на свои длинные пальцы и даже не поднял головы. А потом Ромала исполнила старинный романс на слова С. Есенина. И тогда Люся стояла, не шелохнувшись, у тяжелых пыльных гардин и молчала.
Ромала очень быстро сдружилась с Люсей. У них были общие интересы, обе обладали талантами и жили, не завидуя друг другу. Саша был представлен Людмиле, и представлен именно как парень цыганочки. Насколько Александр помнил, Ромала впервые сказала о нем «мой парень», и был несказанно рад этому.
У Милославской, которая, к слову, была старше подруги на полтора года, тоже имелся кавалер. Кирилл заходил за ней раз в неделю, по вторникам. В остальные дни Люся ждала окончания его тренировок в бассейне. После знакомства парней, ребята вчетвером ходили в кино и на выставки, которых становилось с каждым днем все меньше и меньше.
***
1992 год пролетел по стране, обогащая прилавки магазинов и обедняя кошельки у простых людей. Цены росли не по дням, а по часам в прямом смысле этого слова. На смену отечественным шоколадным батончикам пришли «Сникерсы» и «Марсы». В начале 93-го года цена на булку хлеба сравнялась со стоимостью «Жигулей» в Советское время. Но Ромалу и Полину Яковлевну эти тотальные изменения не сильно коснулись. Яша был предприимчивым. Его дело не захирело и благополучно пережило все катаклизмы того периода.
Закрывались Дома творчества и культуры из-за недостаточности финансирования. Люди месяцами не получали зарплату. Кружок, где занимались Люся и Ромала, тоже должен быть закрыться. Ребята взгрустнули. Оба дуэта оставили обучение, но две солистки, переговорив с родителями, упросили Андрея Петровича не прекращать обучения. Белянкин вздыхал и пожимал худыми плечами в мешковатом свитере. Из-за всех этих передряг он еще больше похудел и осунулся. Вскоре он объявил подругам, что его сокращают. Тогда девчата предложили оплачивать индивидуальные занятия с ним. Глаза мужика засветились радостью, но тут же потухли.
– Но где мы сможем заниматься? Дело-то ведь не столько в оплате, сколько в проблеме отсутствия помещения.
Этот вопрос Ромала подняла дома. Отец почесал седую голову и пообещал что-нибудь придумать. В феврале 93-го года студия вокала «Орфей» справила новоселье. Яша выхлопотал для нее место в одном из кабинетов музыки, который находился в Городском Дворце культуры. Но с одним