Видимо, ее папуля – о-очень влиятельный господин – потребовал от чада продемонстрировать результат его финансирования, да дитя неразумное не сподобилось! Вот и посетил инвестор занятия своего ангела. Распахнулась однажды дверь в кабинет музыки, и вошел, по-хозяйски располагаясь в кресле, папаня. Девчонка струхнула – видать водился за ней какой-то грешок. Кашлянула в кулачок, выплюнув при этом жвачку – еще одно «но», почему девица до сих пор не снискала славы Монсерат Кобалье – потупила взор, навесила на личико заинтересованность и проявила усердие…
В тот день Андрей Петрович впервые подумал, что не все так плохо. В конце концов, даже медведя можно научить курить. Может и научится Ника отличать си от ми и возможно даже не только на письме. Папаня остался доволен полуторачасовым занятием. Уходя, он потрепал свое дитятко по неразумной головке, а на пианино положил белый конверт.
– Это вам, Андрей Петрович, на расходы для студии, – провозгласил он шаляпинским басом.
Белянкин, не понимая, поднял брови.
– Ну, тюль, там, стулья, в общем, вам виднее, – ответил мужик и ушел.
Когда Белянкин сунул свой длинный, острый нос в конверт, ему стало дурно. Он даже вспотел, а руки задрожали. «Таких» денег он никогда не видел! Во-первых, понятно, что в стране Советов доллары были не в чести у власти. А во-вторых, сделав нехитрые подсчеты, пришел к выводу – ему даже пришлось расстегнуть рубаху – в конверте лежал его годовой заработок в «доброе советское время». Педагог прошелся по кабинету. Зачем-то закрыл, а потом опять раздвинул шторы. Поглядел на бордовые пыльные портьеры и все решил. Решил в одну секунду и для себя, и для студии. Он купит в кабинет новые голубые шторы и заменит древний продранный местами линолеум. И наконец-то, пригласит настройщика для пианино. И лампочки он поменяет.
И он все это сделал. Кабинет преобразился. Дети, в частности Люся и Ромала, быстро включились в работу. Они вымыли подоконники, батареи. Белянкин побелил потолок и повесил новые гардины, на которых теперь висели небесно-голубые портьеры. Он сам на своем кашляющем «Москвиче» привез и постелил линолеум. Саша и Кирилл ему помогали.
Когда в очередной раз меценат посетил занятия Вероники, Андрей Петрович подскочил с чеками и копиями к ним, рассказывая, как и на что были потрачены деньги. Инвестор, крякнув, хлопнул недоуменно глазами.
– Вы просто пещерный человек, Андрей Петрович, – сказал он негромко.
Белянкин растерялся.
– Думал уже, что с этой долбаной перестройкой и капитализмом честных людей не осталось, – продолжил олигарх. – Впервые рад, что оказался неправ. Вы себе-то хоть что-нибудь купили?
– То