– Чем могу служить, святой отец?
– Меня зовут отец Целестин… Я хотел…
– Не утруждайте себя, отец Целестин. Я знаю.
Монах недоумённо посмотрел на старого прусса, невольно просчитывая в голове: «Откуда он может знать? Со времени, когда он говорил с одним из приближённых покойного папы, которому старый Улаф был обязан «всем» за разные «мелкие услуги», дабы найти след некоей Марии, прошло времени ровно столько, чтобы можно было добраться сюда. Гонец с известием должен был гнать лошадь, чтобы опередить в пути его с Жераром. Стоило ли это того? Или же это кому-то было надо?» Левиль сделал вид, что ничего не произошло, но его природная подозрительность и недоверчивость заработали в полную силу.
– Ничего странного, святой отец, – словно отвечая на незаданный вопрос и кланяясь, произнёс корчмарь. – Мы пользуемся голубиной почтой в особых случаях: войны или ещё для каких важных сообщений.
– Голубиной почтой? – наигранно удивляясь, отвечал отец Целестин. – Я слышал о ней, будучи на востоке. Давно пора и нам было завести такую, ведь быстрее и лучше ничего не придумать. А нельзя ли взглянуть на ваших голубей? Я всегда хотел заглянуть в глаза этим умным тварям, которые находят тот дом, в который их посылают, иногда даже за несколько морей.
Улаф кашлянул, поклонился и отвечал, слегка запинаясь:
– Да. Но, брат Целестин, я лишь беру письмо и отпускаю птицу назад. Ведь это редкая тварь.
– Ах, да… Я думал, может быть, вы сами держите голубей.
– Что вы, святой отец. Я никогда не держал эту птицу. Мне легче с курами. От них проку больше, – отвечал корчмарь, стараясь казаться проще, чем есть.
Отец Целестин понимающе улыбнулся, каким-то шестым чувством почуяв в голосе корчмаря лживые нотки: «Он совершенно не имеет представления о том, как работает голубиная почта, – подумал Левиль, – значит, врёт. Зачем?»
– Вы можете мне помочь? – сказал вслух монах.
– Да. Идите за мной.
Они осторожно вышли на улицу и в полной темноте безлунной ночи двинулись по узкой улице куда-то вниз, к воде.
– Стойте здесь, – сказал глухим голосом корчмарь, а сам словно растворился в темноте.
Вокруг пахло водой и помоями. Через пару мгновений Левиль почувствовал тени. Одну спереди… Вторую, осторожно крадущуюся, сзади… В руках первого, который словно вырос перед глазами и стоял уже не прячась, в слабом отблеске звёзд сверкнул нож. Стоящий сзади схватил монаха за шею.
Отец Целестин, ища спасения, невольно схватился за крест висевший на груди…
***
Вестник новгородский пришёл скоро. Не прошло и двух седмиц с того дня, что сбирались на вечевой площади. Собрались в один день и, дабы не случилось какого «лиха», не дожидаясь утра, вышли в ночь. Конные, числом в три тысячи. Силища большая. Ночи были белые, потому шли довольно быстро, останавливаясь лишь для того, чтобы дать отдохнуть