Но будь что будет, за отца родного
Я отомщу!
Король
А кто вам запретит?
Лаэрт
Никто, когда моя на это воля.
А средства – обойдусь и тем, что есть,
Не беспокойтесь.
Король
Вы б узнать желали
Всю подноготную про смерть отца?
Как это сделать, если в ослепленье
Сметаете вы, словно кучу карт,
Врага и друга, правых и неправых?
Лаэрт
Нет, лишь врагов.
Король
Вы их хотите знать?
Лаэрт
Да. А друзьям открою я объятья
И кровь свою с готовностью пролью
По капельке.
Король
Теперь вы говорите,
Как добрый сын и верный дворянин.
Что я в утрате вашей неповинен
И сам скорблю, вам станет дня ясней.
Датчане (за сценой)
Дорогу ей!
Лаэрт
Что там за суматоха?
Возвращается Офелия.
Гнев, иссуши мой мозг! Соль слез моих,
В семь раз сгустясь, мне оба глаза выжги!
Свидетель бог, я полностью воздам
За твой угасший разум, роза мая!
Дитя мое, Офелия, сестра!
Когда отцов уносит смерть, то следом
Безумье добивает дочерей.
Любовь склонна по доброй воле к жертвам
И платит самой дорогой ценой
Дань нежности умершим.
Офелия (поет)
Без крышки гроб его несли,
Скок-скок со всех ног,
Ручьями слезы в гроб текли,
Прощай, мой голубок!
Лаэрт
Будь ты в уме и добивайся мщенья,
Ты б не могла подействовать сильней.
Офелия
А вы подхватывайте: «Скок в яму, скок со дна, не сломай веретена. Крутись, крутись, прялица, пока не развалится». Это вор-ключник, увезший хозяйскую дочь.
Лаэрт
Эта бессмыслица глубже иного смысла.
Офелия
Вот розмарин[73] – это для памятливости: возьмите, дружок, и помните. А это анютины глазки: это чтоб думать.
Лаэрт
Безумие наводит на мысль. Из бессмыслицы всплывает истина.
Офелия
Вот вам укроп, вот водосбор. Вот рута. Вот несколько стебельков для меня. Ее можно также звать богородицыной травой. В отличие от моей, носите свою как-нибудь по-другому. Вот ромашка. Я было хотела дать вам фиалок, но все они завяли, когда умер мой отец. Говорят, у него был легкий конец.
(Поет)
Но Робин родной мой – вся радость моя.
Лаэрт
Болезни, муке и кромешной тьме
Она очарованье сообщает.
Офелия (поет)
Неужто он не придет?
Неужто он не придет?
Нет, помер он
И погребен,
И за тобой черед.
А были снежной белизны
Его седин волнистых льны.
Но помер он,
И вот
За