Входят Оливия и Мария.
О дивно-совершеннейшая госпожа моя, да изольет на тебя небо потоки благовоний.
А мальчишка мастер льстить! «Потоки благовоний» – здорово сказано!
Госпожа, дело мое такого рода, что голос его должен достичь только вашего изощреннейшего и многомилостивого слуха.
«Благовония», «изощреннейший», «многомилости» эта тройка будет у меня теперь всегда наготове.
Закройте садовые ворота, и пусть никто не мешает мне выслушать его.
Сэр Эндрю, сэр Тоби и Мария уходят.
Вашу руку, сударь.
Я вам готов покорнейше служить.
Как ваше имя?
Цезарио был назван ваш слуга.
Вы мой слуга? Стал мир невыносим
С тех пор, как лесть учтивостью назвали.
Вы служите Орсино, а не мне.
Он служит вам, а я служу ему,
И, стало быть, я ваш слуга покорный.
Ax, что мне в нем! Я из его души
Себя бы стерла, пустоту оставив.
А я хотел бы образом его
Заполнить вашу душу.
Я просила
Мне никогда о нем не говорить.
Вот если б вы хотели рассказать,
Что кое-кто другой по мне томится,
Вы больше усладили бы мой слух,
Чем музыкою сфер.[36]
О госпожа!
Молю, не прерывайте. В прошлый раз
Я, словно околдованная вами,
Чтоб вас вернуть, послала вам свой перстень,
Обманом этим оскорбив себя,
Слугу и даже вас. Теперь я жду
Суда над хитростью моей постыдной
И явной вам. Что думаете вы?
Должно быть, честь мою к столбу поставив,
Ее казните вы бичами мыслей,
Рожденных черствым сердцем? Вы умны,
Вам ясно все. Прозрачный шелк, не плоть
Мне облекает сердце. Говорите ж.
Мне жаль вас.
Жалость близит нас к любви.
Нет, ни на шаг. Ведь всем давно известно,
Что часто мы жалеем и врагов.
Лишь улыбнуться я могу в ответ.
О люди, как вы преданы гордыне!
Когда терзает ваше сердце хищник,
Вы счастливы, что он не волк, а лев.
Слышен бой часов.
Часы корят меня за трату слов.
Ты мне не нужен, мальчик, успокойся.
И все ж, когда ты возмужаешь духом,
Твоя жена сорвет прекрасный плод!
Направлен вдаль твой путь.
Что ж, значит, вдаль!
Пусть счастье вечно пребывает с вами.
Для герцога ни слова нет у вас?
Постой!
Что обо мне ты думаешь, признайся?
Что вы не то, чем кажетесь себе.
Тогда и ты иной, чем