Шут Фесте, государь. Его выходки очень забавляли отца графини Оливии. Он сейчас где-то во дворце.
Найти его. – А вы напев сыграйте.
Курио уходит. Музыка.
Когда узнаешь сладкий яд любви,
Ты вспомяни меня, мой милый мальчик.
Влюбленные все на одно лицо:
Изменчивы, неровны, прихотливы,
И только образу своей любимой
Они всегда верны… Ну, как напев?
Он эхо пробуждает в том дворце,
Где властвует любовь.[27]
Как это метко!
Хотя ты очень молод, но клянусь,
Что чей-то взор, благоволенья полный,
Нарушил твой покой.
Вы, государь,
Проникли в самые глубины сердца.
А кто она?
Во всем – подобье ваше.
Ты плохо выбрал. Сколько же ей лет?
Не более, чем вам.
Ох, как стара!
Ведь женщине пристало быть моложе
Супруга своего: тогда она,
Обыкновеньям мужа покоряясь,
Сумеет завладеть его душой.
Хотя себя мы часто превозносим,
Но мы в любви капризней, легковесней,
Быстрее устаем и остываем,
Чем женщины.
Вы правы, государь.
Найди себе подругу помоложе,
Иначе быстро охладеешь к ней.
Все женщины, как розы: день настанет —
Цветок распустится и вмиг увянет.
Как жаль мне их, о, как мне жаль цветы,
Чей жребий – вянуть в цвете красоты!
Курио входит с шутом.
А, ты пришел! Порадуй нас, дружище,
Вчерашней песней старой, заунывной.
Ее мурлычут пряхи за работой,
Вязальщицы на солнышке поют,
Перебирая костяные клюшки.
Она полна сердечности и правды,
Как старина.
Можно начинать, государь?
Да-да, мы слушаем.
(поет)
Поспеши ко мне, смерть, поспеши
И в дубовом гробу успокой,
Свет в глазах потуши, потуши, —
Я обманут красавицей злой.
Положите на гроб не цветы,
А камни.
Только ты, о смерть, только ты
Мила мне.
Схороните меня в стороне
От больших проезжих дорог,
Чтобы друг не пришел ко мне
И оплакать меня не мог,
Чтобы, к бедной могиле моей
Склоненный,
Не вздыхал, не рыдал над ней
Влюбленный.
Возьми себе за труд.
Какой же это труд, государь? Для меня петь – удовольствие!
Тогда за удовольствие возьми.
Справедливо, государь: за удовольствие тоже рано или поздно надобно расплачиваться.
Прости,